Детективное агенство «Аргус» [сборник] - [44]

— Ты чего?! — угрожающе приподнялся Иващенко.

— Не твое дело, — отрезал сыщик, возвращаясь с креслом на место.

Достав из ящика стола пять сотенных купюр, сыщик продемонстрировал их Иващенко, положил в конверт и, на секунду опустив конверт ниже уровня стола, бросил на стол перед участковым.

Удовлетворенно осклабившись, Иващенко достал из кармана милицейский свисток и оглушительно свистнул. Тотчас открылась дверь и вошел Стрижов с растерянно поглядывающими по сторонам мужчиной и женщиной.

— Внимание, граждане! — властно произнес Стрижов. — Сейчас мы зафиксируем факт дачи взятки частным детективом Вилкиным участковому милиции, что подпадает под состав преступления, предусмотренного статьей 369 Криминального кодекса Украины.

— Скажите, Иващенко, — обратился Стрижов к участковому.

— Вам Валерий Александрович предложил взятку?

— Да, только что, пять сотенных, вон конверт лежит, — усердно закивал головой участковый. — Хотел, чтобы я его попытку изнасилования скрыл. А я, как честный милиционер, вам сообщил.

— Вы подтверждаете факт дачи взятки? — Стрижов обернулся к сидевшему с непроницаемым лицом Вилкину.

— Как вы здесь оказались? — не обращая внимания на Стрижова, спросил Вилкин у мужчины и женщины.

— В магазинной очереди находились, когда вот этот майор показал удостоверение и попросил помочь, — растерянно ответил мужчина и посмотрел на согласно кивнувшую женщину.

— Значит, свидетели не подставные! — констатировал вслух Вилкин и, резко поднявшись, стремительно подошел к двери.

— Входите, Алексей Петрович! — пригласил Вилкин стоявшего за дверью представительного мужчину. Войдя в помещение, новоприбывший показал присутствующим удостоверение:

— Помощник прокурора Панин. Что здесь происходит?

— Документируем факт дачи взятки частным предпринимателем Вилкиным работнику милиции, — с вызовом объявил Стрижов.

— Серьезное преступление, — кивнул головой Панин. — А что с доказательствами?

— В конверте на столе — пять сотенных купюр с отпечатками пальцев Вилкина. Деньги были даны за то, чтобы участковый не возбуждал уголовное дело по попытке изнасилования, совершенной неделю назад Вилкиным.

— Убедительно, — протянул помощник прокурора. — Где материалы о попытке изнасилования?

— Копии — в сумке участкового, оригиналы, как я понимаю, у Вилкина, — охотно объяснил Стрижов, победоносно поглядывая на сыщика.

— Я копии тоже отдал, — вмешался в разговор Иващенко.

— Иначе он деньги давать не хотел.

— Значит, все документы у него, — сделал вывод Стрижов и приказал участковому: — Заберите!

Схватив картонные папки, Иващенко открыл их, недоуменно поднял брови, перевел взгляд на поверхность стола и ринулся к Вилкину. Наткнувшись на тазик, зло заорал:

— Он все сжег: и копии, и оригиналы!

— Как же ты позволил, идиот! — выругался Стрижов, потом, сдержавшись, сладко улыбнулся Панину:

— Документы потом восстановим. Главное доказательство: деньги!

— Согласен! — кивнул головой Панин. — Демонстрируйте!

Взяв конверт, Стрижов вынул пять прошлогодних лотерейных билетов.

— Там были деньги, — взвизгнул Иващенко, отступая под свирепым взглядом Стрижова. — Он конверт, наверное, подменил!

— Похоже на клоунаду! — констатировал Панин. — Причем при свидетелях.

— Ошибочка вышла, — пролепетал Стрижов, ненавидяще глядя на Вилкина, и бросил стоявшим у стены мужчине и женщине:

— Свободны! Идите в свою очередь!

— Почему же? — поднялся из — за стола Вилкин. — Нам нужны свидетели.

Подойдя к сейфу, Вилкин достал две аудио и видео кассеты, затем вынул из ящика стола полиэтиленовый пакет с конвертом внутри.

— Прошу составить акт передачи в прокуратуру доказательства преступления, совершенного Иващенко и Стрижовым, а именно: провокация взятки. На конверте из пакета: деньги, переданные мне два часа назад Стрижовым, причем на конверте должны сохраниться, кроме моих, отпечатки пальцев Стрижова. На кассетах: записи моих разговоров с Иващенко и Стрижовым, доказывающие их преступные действия. На этих листах: объяснение гражданки Сачевой, которую Иващенко угрозами принудил разыграть сцену изнасилования, а также мои объяснения по всем событиям и заявление в прокуратуру о привлечении данных лиц к ответственности.

Глянув на посеревшие лица Иващенко и Стрижова, Панин пробормотал: «Не рой другому яму: сам в нее попадешь», достал ручку и начал составлять акт о приобщении к заявлению Вилкина доказательств о совершенном преступлении.

— Какие негодяи! — возмущалась Анна Николаевна. — Хорошо, Валерочка, что ты такой умный! Как ты догадался?

— Скажу честно: не сразу понял цель этих действий, наивно считая, что являюсь субъектом, а не объектом охоты. Взятка — это преступление, которое государство придумало для тех, кто его составляет, представляет и охраняет, — какое отношение имеет к нему частный сыщик? А когда слушал Стрижова, проявившего поразительную осведомленность о том, что взятку участковый будет брать именно в офисе и что фамилия провокаторши Сачева, понял, что вовлечен в операцию, разработанную совместными усилиями Иващенко и Стрижова. И тогда вспомнил, что взятка — единственный вид преступления, где жертву уравняли сроком наказания — от двух до пяти лет лишения свободы — с преступником. При взятке легко перенести криминальную ответственность с взяткополучателя на взяткодателя: что меня и ожидало.