Детективная игра - [103]

— Спрашивайте обо всем, Борис Михайлович. По отношению к ним нет никакого долга. Я придумаю, как уйти. Вплоть до… устройства моих похорон, или пропал без вести, или… придумаю обязательно… Благодарение Валерию Анатольевичу — он, святой человек, вернул мне мою человеческую душу… Как надо думать, к чему стремиться… Хочу свободы и жить по совести. Верно — в чертовой нахожусь бездне. Я их не осуждаю… я теперь никого не осуждаю — но участвовать в их деятельности не хочу. Заработок — не главное. Можно нищему чувствовать себя богатым и молить Бога, чтобы позволил отдать — кому-нибудь что-нибудь… нет денег — кусок хлеба; нет ничего совсем — радость и доброту. И всех простить и никому не причинять огорчения… Спрашивайте.

— Вам знакомы люди, о ком написано в статье?

— Да, конечно. Если кого не видел — слышал о нем.

— Кого нет из вашего руководства?

— Нет Лобкова.

— Кто такой?

— Командует внешними сношениями.

— Удивительно… внешние сношения; еще бы назвать департаментом…

— Так и называется.

Борис рассмеялся. Трошин сдержанно улыбнулся вслед за ним; он был сдержанный, какой-то необыкновенно мягкий и, подобно своему шефу, имел стертое, незапоминающееся лицо.

— Режиссер работает с Лобковым? если это не военная тайна.

— Да, он его человек.

— Не могли бы вы вспомнить какие-либо детали, происшествия… не упомянутые в статье?

— Какие именно?

— Махинации… убийства… похищения…

— В этом вопросе ничем вам не помогу. Дело в том, что я всегда выполняю поручения на стороне. Прощупываю чужих. Про внутренние дела я ничего не знаю. С Режиссером — единственный раз. Что-то такое происходит, что шеф проверяет кое-кого из наших. Может, и меня тоже — не знаю. Вы не думаете, что мгновенно захотят отомстить вам лично?

— Навряд ли осмелятся.

— Опасность огромная. Нельзя вам ходить в одиночку. Борис Михайлович — нельзя! Вы так расписали сверху донизу… и Хозяина… Многие наши молятся на него… за большие деньги… им страшно помыслить, что вдруг прекратится…

— А вы не имеете догадки, зачем все-таки надо, чтобы прекратилось? Кому надо?

— Вы о Лобкове? К сожалению, не имею понятия, какие у них дела… Как вы помните, Борис Михайлович, мне ничего не известно ни о Лобкове, ни о Режиссере, ни о Козицком переулке. Вас я знаю исключительно в лицо: мельком видел у Валерия Анатольевича.

— Разумеется, так и есть, — с улыбкой подтвердил Лагутин.

— Все же один подарок я вам поднесу.

— Насчет Владимира Жирного?

— Почему вы догадались?

— В данный момент — самое важное: над ним реальная осязаемая угроза его жизни…

— У него имеется дружок. Из афганцев. Очень крутой, и сила при нем немалая. Людей, думаю, не меньше, чем… ну, про нас говорить не стану — не меньше, чем в лихоборской группировке, а она самая крупная в Москве… Во-первых, пусть тряхнет своего человека с покалеченной левой рукой — он его предает…

— Да, такое открытие дорого стоит. Только… не получится ли, что мы с вами становимся соучастниками преступления, может быть, убийства?

— Борис Михайлович, чистая душа, если лезете в трясину, нельзя жаловаться, что пахнет болотом. Жирного хотят прикончить, а подставить его дружка, который сейчас печется, чтобы его вызволить. Так что сами понимаете… тут на каждом шагу точно такие происшествия: я бы не вмешивался, исключительно для вас… Вы сказали — вам важно…

— Да, да, — подтвердил Лагутин несколько менее уверенно.

— Во-вторых… записывайте, я вам назову двух шкетов, маленьких недомерков, они на «ауди» Жирного убили мальчишку, и машину бросили. Работают в ведомстве Злобина, вы о нем знаете. Правда, я не придумал, что вам это дает: сознаться-то никто не сознается… Разве только сможете документально подтвердить через аудиозапись нужного разговора, в котором Хозяин и Злобин, или Злобин и… неважно кто — назовут имена и конкретное задание. Такое задание обязательно было сказано. А раз сказано — почему не быть записанным?.. Я почти догадываюсь, откуда появляются эти записи, но уж это совсем к нашему делу не относится…

— Нельзя мне знать?

— Ни к чему… прикасаться к ядовитой змее.

— «Невидимки»?

— О, вы про них не написали.

— Пока — нет. Мне пока не удалось с ними пообщаться.

— Ну, что вы? разве можно?.. Лобков не связан с «невидимками». Я подразумеваю другую структуру — ближе. Но, пожалуй, такую же суровую. Передайте шкетов дружку Жирного, он разберется, как и что, лучше нас с вами… Простейшая мысль! как я сразу не додумал?.. Все — ему! и будет, как вам надо… Мне пора. Вы еще остаетесь?

— Семен Семенович, сколько у нас в запасе времени для Владимира?

— Сроки мне неизвестны. Могли и вчера сделать, и ночью сделать. И… После вашей статьи… как докажет, что не он дал конкретные сведения?.. могут в эту минуту завершать…

— Что ж за проклятье такое! Получается, я… все равно что я убил его!.. Хотел спасти людей… помочь…

— Он взрослый мужик. Зачем-то ему надо было? Не терзайте себя, Борис Михайлович. Каждый делает свое дело… До свиданья.

— До свиданья. Я выйду после вас через десять минут. Спасибо еще раз огромное!.. Надумаете с работой — она вас ждет. Меня не будет — идите прямиком к главному редактору. Ролан Сергеевич. Он в курсе дела.