Детектив Уайклифф и охота на диких гусей - [2]

Шрифт
Интервал

Гетти напоминала брата — почти такая же высокая и широкоплечая, только сухопарая. Глаза серые, волосы седые, а лицо, казалось, напрочь утратило естественный цвет. Читая, она время от времени протягивала руку, вытаскивала из бумажного пакетика дешевые леденцы и аккуратно совала в рот.

Где-то в глубине дома часы пробили одиннадцать, и тотчас же ее острый слух уловил другой звук сзади дома. Открылась и захлопнулась дверь. Через несколько секунд в коридоре раздались шаги, дверь отворилась и на пороге возникла громадная фигура брата. Его седые волосы потемнели от дождя, на грубом сукне шинели блестели круглые капельки воды, с мокрых брюк на пол стекали струйки.

Он стоял в дверях, молча и без выражения глядя на свою сестру.

Гетти, не поднимая глаз от своей книги, проронила:

— В кастрюле на кухне есть суп, если хочешь — разогрей.

Майор развернулся и прикрыл за собой дверь. Женщина слышала, как он шаркает по холлу, потом шумно стягивает шинель. А затем тяжелые шаги заскрипели по лестнице, ведущей в спальню — он отправился спать.

Прошло два дня. Субботним вечером Джозеф Клемент сидел за своим рабочим столом у окна, на втором этаже, откуда открывался вид на внутренний дворик его дома и магазина, и на такие же соседние дворики вдоль Бир-стрит. За окном серела свинцовая завеса дождя, бесконечного, ровного и спокойного. В комнате Джозефа, казалось, стояла особая атмосфера монастырской кельи, логова отшельника. Это была спальня, совмещенная с рабочим кабинетом; дело не в том, что доме не хватало места, просто Джозеф проводил почти все время сгорбясь над своими альбомами марок, каталогами, книгами по английской старинной мебели, или копался в черновиках своей рукописи по истории филателии.

Желтый свет от голой лампочки падал на его рыжую голову, на кучку марок, запаянных по отдельности в полиэтиленовые пакетики: коллекция гватемальских марок ранних выпусков, которую прислал ему из Центральной Америки знакомый филателист. Джозеф взял лупу и склонился над марками. Но настоящий азарт собирателя все не приходил, поскольку ему пока не удалось наглухо отгородиться в этой маленькой комнатке от навалившихся проблем, которые неотступно преследовали его. Но он терпел, напряженно вглядываясь в марки, зная, что очень скоро он забудет обо всем и погрузится в этот увлекательный мир целиком. Сама обстановка его крошечного монастыря всегда действовала на него, как успокоительное лекарство, и вот-вот он снова ощутит то странное удовлетворение, которое с некоторых пор стало частью его жизни.

Сейчас его занимали две погашенные марки 1881 года — они не были особенно ценными, но зато заполняли определенный пробел в его коллекции. И еще тремя другими, из мемориальной коллекции Центрально-американской Выставки 1897 года; одна из этих марок несла на себе незамеченный никем ранее дефект в портрете Барриоса.

Постепенно его дыхание стало спокойным, размеренным, пальцы его перебирали марки с наработанной годами сноровкой, а часы на столе тихонько отсчитывали секунды и минуты. За окном медленно темнело, и вот уже зажглись окна в соседних домах. Было четверть восьмого.

В коридоре послышался звонок, кто-то топтался у боковой двери дома. Джозеф издал длинный вздох, отодвинул стул и поднялся. Передвигался он тяжело, неуклюже, словно грузный дряхлый старец, хотя ему было всего сорок пять, и несмотря на крепкое телосложение, он вовсе не выглядел полным. Он вышел в коридор, спустился по лестнице и открыл боковую дверь.

Там, съежась под дождем, стоял человек в макинтоше и с кожаной сумкой в руке.

— Я Уоддингтон, пришел повидаться с Дэйвом Клементом. Он меня ждет.

Мужчина сделал осторожный шаг вперед, и Джозеф неохотно отступил в сторону.

— Вы бы лучше прошли через магазин, — пробурчал Джозеф. Он хлопотливо закрыл дверь и отворил другую, ведущую в темное пространство торгового зала. — Сюда!

Не зажигая света, Джозеф уверенно прокладывал путь сквозь бесформенные груды антикварных предметов, но только когда он дошел до противоположной стены, где была дверь конторы, и наконец включил свет, Уоддингтон смог последовать за ним.

Он вышел в освещенный магазин, моргая сослепу, словно разбуженная сова. Уоддингтон был длинный, сутулый и бледный, будто вырос в подземелье. И тем не менее, он следил за собой, что было видно из того, как тщательно подбриты края его бакенбардов, переходящие в усы. Войдя, он оглядел контору с некоторым подозрением:

— А где Дэйв?

— Его нет дома, но я жду его с минуты на минуту.

А Дэвид Клемент в это время стоял голый в душе и намыливался. Он разительно отличался от брата — тщедушный, темный, тонкокостный, с тонкими, почти женственными чертами. Ему было слегка за тридцать, а вот девушке, что лежала в постели, еще не хватало до этой цифры несколько лет.

— Что это сегодня за спешка такая? — девица перекинула голые ноги с кровати, глядя на него и поглаживая свои груди.

— Уодди должен прийти часов в восемь.

— Уодди? А чего ему надо?

Клемент потянулся за полотенцем.

— Не знаю наверняка, но могу догадаться.

— Он может устроить неприятности?

— Только на свою голову. Он ублюдок, вот он кто.


Еще от автора Джон Берли
Уайклифф разрывает паутину

Джон Берли — преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное — интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа — достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона и Д Колина.«Уайклифф разрывает паутину» — история раскрытия преступления в маленьком провинциальном городке, в котором однажды пропадает беременная девушка-подросток.


Уайклифф и охота на диких гусей

Джон Берли – преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное – интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа – достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона.На этот раз детектив во время прогулки находит пистолет, который через некоторое время должен быть смыт приливом. Кто-то пытается замести следы, но кто?


Уайклифф и козел отпущения

Джон Берли – преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное – интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа – достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона.На этот раз Уайклифф и его команда распутывают убийство крупного строительного подрядчика со странным прозвищем Могильщик.


Уайклифф и последнее жертвоприношение

Джон Берли — преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное — интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа — достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона и Д Колина.«Уайклифф и последнее жертвоприношение» — детектив расследует ужасное убийство женщины в церкви.


Рекомендуем почитать
Царствие благодати

В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…


Голливудский участок

Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…


Преступления могло не быть!

Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.


Сдирающий кожу

Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.


Пенсионная разведка

Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.


Безмолвные женщины

У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.