Детектив США. Выпуск 11 - [18]

— Чертовски интересно, — сказал я.

Он улыбнулся.

— Безусловно, мистер Логан. Как видите, гипноз это не только усыпление людей, в нем есть нечто большее.

Он повернул ручки и музыка внезапно прервалась. Диск стал вращаться с меньшей скоростью и потом остановился.

Я хотел убраться отсюда ко всем чертям.

— Мы еще увидимся, — бросил я и направился к двери.

— Обязательно. Меня очень заинтересовал попугай, о котором вы говорили.

Он проводил меня до двери и, когда я уже выходил, сказал:

— Между прочим, мистер Логан. По-моему, из вас получился бы прекрасный объект для проведения гипноза. Ну, дайте знать, как пойдут дела, хорошо?

— Конечно, — ответил я и дверь за мною закрылась.

Я вышел на улицу и сел в свой бьюик. Поддавшись внезапному порыву, я взглянул на часы. Только двадцать одна минута десятого, а перед этим, когда я последний раз смотрел на часы, было шестнадцать минут десятого. Я посмеялся над собой из-за того, что он довел себя до такого нервного состояния, но все же испытал чувство облегчения, так как мог отчитаться за время, проведенное в квартире Бордена.

Было еще рано. Я решил нанести еще один визит, а потом ехать домой и посмотрел на список, который Энн передала мне. Я еще не беседовал с Артуром, приятелем Энн, не говорил ни с Робертом Ганнибалом, адвокатом Джея, ни с мисс Стюарт. Не встречался ни с Питером Солтом, ни с Эйлой Вейчек. Эта встреча обещала быть более интересной. Особенно с Эйлой. Энн Уэвер довела меня до довольно печального состояния, и как бы там Эйла не выглядела, она все же была женщиной.

Тут я обратил внимание на адреса и предстоящая встреча с Питером и Эйлой стала еще более интересной. Питер Солт жил в доме 1458 на Марафонской улице, в квартире номер семь. Эйла Вейчек жила в доме 1458 на Марафонской улице, в квартире номер восемь.

Я поехал на Марафонскую улицу.

Через дверь квартиры номер семь струился свет. Я постучал и через минуту услышал шаги. Дверь открыл высокий, худощавый человек лет тридцати. Его подбородок был в краске, в руках он держал длинную кисть.

— Привет, — жизнерадостно сказал он. — Давайте, заходите. Осторожнее.

Я вошел, соблюдая осторожность, сделал шаг, чтобы не споткнуться о высокий сапог, и наткнулся на лежащую рядом с ним книгу. Я обошел остальные препятствия и остановился посередине комнаты. Порядка в ней не было, но если хозяин не был против этого, то и я не возражал.

— Я Питер Солт, — сказал он. — А вы кто?

— Марк Логан, мистер Солт. — Я показал ему удостоверение. — Я частный детектив.

Он ухмыльнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Кроме шуток? Что случилось?

— Просто проверяю кое-что в связи с вечеринкой в доме Джея Уэвера в прошлую субботу, на которой вы были с Эйлой Вейчек.

— А, да. — Он ухмыльнулся. — Настоящий бал. — Потом посерьезнел и нахмурился. — А почему вы проверяете? Что-нибудь случилось?

— Ага. Правда, ничего существенного. Просто хотел переговорить кое с кем из присутствовавших, чтобы выяснить, что там происходило.

Сзади меня открылась дверь и в комнату вошла высокая, черноволосая женщина, порочного вида. Ее волосы были убраны со лба и туго стянуты на затылке, ниспадая на плечи. Она была в легком черном халате, и выглядела именно такой, какой ее описала Энн — сладострастной и, пожалуй, прелестной. Энн была права и еще насчет кое-чего. Я бы назвал ее сексуальной. У нее длинные-предлинные ногти, кровавого цвета рот, черные брови, как крылья, разлетались от переносицы. И это было не все, что разлеталось.

Она сказала.

— Хелло. Вечеринка?

— Никаких вечеринок, Эйла, — ответил Питер. — Пока, по крайней мере. Это Марк Логан, частный детектив. Хочет получить секретные сведения об этом бале с шаманом.

Она взглянула на меня, ничего не сказала, прошла к стоящему в углу комнаты обитому креслу и плюхнулась на него, перебросив ноги через ручку. Она ужасно небрежно относилась к своим длинным, красивым ногам. Кроме Эйлы под халатом, видно, ничего не было.

Я объяснил им причину своего визита, и мы минут десять обсуждали вечеринку у Уэверов. Ничего для меня нового из этого не выплыло. Оба посмотрели на меня непонимающе, когда я рассказал им о попугае. Они подтвердили все, что рассказал мне Джозеф Борден. Я уже собирался уходить, когда вспомнил про картины Питера, о которых мне рассказывала Энн, и небрежно бросил, что «занимаюсь» живописью.

— Правда? — просиял Питер. — Ну, тогда пошли назад. Я как раз заканчиваю одну работу. Может вас заинтересовать.

Я вернулся вместе с ним в студию. Впереди нас шла Эйла, и шла она прекрасно. Во мне крепла уверенность, что под халатом на ней ничего не было. Он облегал ее талию, обтягивал выпуклую линию ее бедер. Упругое тело мягко колыхалось под тонкой тканью.

В середине комнаты на мольберте было натянуто большое полотно. Перед мольбертом стоял низкий, задрапированный диван. Эйла подошла к нему и прислонилась, придерживая полы халата так, что они едва сходились. Если так можно было сказать. Я с усилием отвел глаза в сторону и посмотрел на полотно, яркое, как черт знает что. На нем были кривые линии, точки, пятна. Я стоял, как дурак.

Питер озабоченно посмотрел на меня и спросил: