Детектив перед сном - [18]

У нее сразу возникло желание поругаться с Чэдом.

— Это по твоей вине я вся сгорела, ты сделал это намеренно! Ты просто завидуешь, что я могу спать где угодно и когда угодно, — колко заметила она.

— Я неоднократно пытался разбудить тебя, но ведь ты ругалась.

— Значит, тебе нужно было последовать примеру Хаббарда и накрыть меня своей рубашкой, — сказала Джун с чисто женской логикой.

— Этот Хаббард ухаживает за тобой, кажется, даже во сне, — Чэд пытался обратить все дело в шутку.

— Если ты вздумаешь ревновать меня ко всем симпатичным мужчинам, которых я вижу во сне или встречаю в жизни, у тебя появится слишком много хлопот, дорогой.

Ветер все усиливался, а так как он дул с суши, то на обратную легкую дорогу рассчитывать было нечего.

Спустившись к воде, они не поверили своим глазам. Лодка, правда, стояла на том же самом месте, где они ее оставили, но была она в таком состоянии, что даже Джун потеряла дар речи. Исчезло сердце лодки — подвесной мотор. Вместо него лежали два весла, пакет с бутербродами и две непромокаемые спортивные куртки. На лопасти весла вор, или, как его назвала Джун, бесстыдный грабитель, нацарапал мелом:

«Счастливого возвращения! Гребля — полезный вид спорта».

Несмотря на то, что Чэд был крепким мужчиной и умел обращаться с веслами, сильный встречный ветер делал свое дело — вперед они почти не двигались. Быстро смеркалось, и Чэд потерял все ориентиры. Опасаясь, как бы их не унесло в открытое море, они повернули назад, к островам.

После часового блуждания они ткнулись, наконец, в скалы. Был ли это тот самый остров, где они загорали, оставалось неясным, да это и не имело значения. Главное, что они снова могли почувствовать под ногами твердую землю и в безопасности провести наступающую ночь.

Лишь утром следующего дня Чэд пригнал свою лодку в бухту Крайстчерча, и, когда они наконец вошли в холл Касл-Хоума, мужество снова покинуло Джун. У нее не хватило сил даже на то, чтобы закричать.

Когда вандалы ворвались в Рим, они наверняка вели себя более пристойно, чем неизвестные личности, посетившие нынешней ночью Касл-Хоум и учинившие там настоящий разгром. От широкой дубовой лестницы остался лишь остов, деревянные стенные панели были содраны. А что творилось в их уютно обставленной комнатке?! Кровати как таковой больше не существовало, она превратилась в кучу досок, сваленных у стены, все матрацы были распороты. Полногрудые ангелочки, стоявшие на этажерке, исчезли.

А как же реагировала на это миссис Порджес? Выяснилось, что у нее и у Джун было кое-что общее, а именно — способность крепко и сладко спать даже во время землетрясения. Но когда Чэду удалось все-таки ее растормошить, он понял, что эта способность не была врожденной, а объяснялась двумя бутылками портера, стоящими подле кровати.

«Теперь мне нечего беспокоиться о своей книге, — подумал Чэд. — То, что произошло за эти дни, содержит слишком много всякой чертовщины и несуразности. Трудно будет лишь распутать все это дело».

Миссис Порджес упала в кресло. Разгром, учиненный кем-то в Касл-Хоуме, подействовал на нее сильнее, чем трагическая смерть ее любимого кота. Но Чэд уже знал, как надо действовать в подобной ситуации. Он вспомнил свой визит к подрядчику Фенвику, вспомнил и о том, что в кармане его старых кордовых штанов лежала отбитая рука фарфорового ангелочка. Он достал ее и положил миссис Порджес на колени.

— После завтрака вы засвидетельствуете Фенвику свое почтение и с помощью этой ручонки, так сказать, дадите ему понять, что он должен до завтрашнего вечера — думаю, такой срок мы можем ему отпустить — привести Касл-Хоум снова в порядок.

Лицо миссис Порджес прояснилось.

— Вы правы, сэр. Если я суну ему под нос эту штуковину, он в лепешку разобьется.

Прежде чем улечься с Джун спать на перины покойной миссис Шекли, Чэд попросил миссис Порджес зайти к инспектору Абернати и рассказать ему о случившемся. Пусть он сам наведается в Касл-Хоум — только не раньше, чем в четыре часа — и собственными глазами посмотрит на разгром.

10

— Остановитесь! Не пейте кофе — сперва нужно убедиться, что он хороший, — воскликнула Джун, увидев, что Джордж Абернати поднес чашку ко рту.

Тот поднял брови.

— Возможно, он отравлен; в этом доме я ни за что больше не отвечаю, — объяснила она свой испуг.

Джордж вынул из кармана форменной куртки какую-то бумагу и развернул ее.

— Вы знаете, чем собирались спровадить Чэда на тот свет? — спросил он.

— Вы имеете в виду яд в сливках?

— Это был не яд, а слабительное, — и прежде, чем Чэд успел дать выход своему гневу, добавил: — Оно не так безвредно, как ты думаешь. В больших дозах может вызвать кровотечения и судороги и уложить человека на несколько дней в больницу. По всей вероятности, неизвестная личность как раз этого и добивалась.

— От трагического до смешного один шаг, даже и в этом случае, — философски изрек Чэд.

Джордж вынул из кармана другую бумагу. Но не успел он вымолвить и слова, как появилась миссис Порджес. Ее лицо сияло, словно она выиграла крупную битву.

— Какая победа, сэр! Такое мне не часто приходилось переживать, — возвестила она во всеуслышание.