Детектив Марк Вентура - [31]

Пришла Мариса, привела невысокую аккуратную женщину в яркой, алых тонов с золотом, длиннополой одежде.

При ее появлении все поднялись со своих мест, поклонились, и так и остались стоять, кроме контуженного детектива. Инспектор Тралле вежливо подвинул ей табурет, она села рядом с диваном, провела рукой, словно так могла определить, тяжела ли рана или нет.

У нее было абсолютно правильное, с очень гладкой, блестящей кожей, по какому почти невозможно определить истинный возраст, лицо и необычайно, нечеловечески яркие серые глаза. Она положила ладонь на лоб Вертуры, и ему показалось, что от этого прикосновения ему стало легче.

— Это ему сэр Ринья лично… врезал — как старший пояснил инспектор.

— Сотрясения нет — покачала головой женщина и обратилась к детективу — он вам сказал что-нибудь, прежде чем начать бить?

Тот покачал ушибленной головой и медленно ответил.

— Сказал, чтоб я не повалялся в его владениях. И сэр Фанкиль…

— Ну это послание нам всем — показал ладонью, тихо объяснил рыцарь. Все закивали в ответ — вот только почему он вас не убил?

— Сказал, что он не творит беспредел… — ответил детектив.

— Может настроения не было… — рассудил инспектор Тралле — ладно, не убил, так не убил. В следующий раз позовет, не едьте.

— Анна — коротко позвала женщина в красном.

Мариса протиснулась между лейтенантом Турко и Фанкилем и с готовностью встала рядом с ней.

— Да, моя леди?

— Отвезешь его домой, проследишь, чтоб принял таблетки — она достала из поясной сумки плоскую упаковку и передала ее Марисе — Валентин, Лео ко мне.

И, поднявшись с табурета, вышла из комнаты. С ней ушли инспектор Тралле и Фанкиль.

— Это он нам так фермы припомнил и тех агентов… — услышал Вертура обрывок беседы.

— Этот Эрсин… — пожаловался Марисе детектив — в жизни не видел более лицемерной скотины… чтоб он мордой в навоз уселся… руки отрежу…

— Даже не пытайтесь, выкиньте из головы — махнул рукой лейтенант Турко, похоже единственный человек в отделе, кто хоть как-то посочувствовал детективу — он вас на куски разорвет и съест. Дело проверенное.

Мариса присела рядом с Вертурой на табурет и важно заявила.

— Приказали отвезти вас домой, сэр детектив. Сэр Ринья избивает Марка Вертуру из Мильды — отличная заметка для «Скандалов Недели».

— Домой довезете, обсудим это — скривил опухшее лицо детектив. Огромный кровавый синяк расползался по всей его левой скуле.

* * *

С темного пасмурного неба начал накрапывать дождь.

Мариса остановила извозчика. Кучер с безразличной тупой ненавистью взирал на то, как Вертура пытается взобраться в коляску, бестолково хватаясь за то и дело открывающуюся дверцу. Не такое уж необычное зрелище для кучера, когда дама забирает домой побитого, в разодранной одежде и с разбитым лицом кавалера. За один исключением: детектив был трезв.

Вертура долго и сбивчиво пытался объяснить куда ехать, пока его спутница не догадалась и не объявила.

— Угол Гримма и Прицци — и кучер повез их.

У знакомого перекрестка они расплатились с извозчиком и поднялись наверх.

Приложив пальцы к подбородку, и уперев руку в бок, Мариса пристально разглядывала жилище детектива, брезгливо хмурилась, словно пытаясь понять, нравится ей тут или нет. Самому Вертуре нравились такие квартиры. В общем-то в основном потому что в Мильде у него такой не было. Большая угловая, пять на пять метров, с четырьмя арочными окнами, одно из которых, над кроватью, было плотно занавешено, а подоконник заставлен книгами, с полом, устланным плотно подогнанными, крашенными досками и отдельной, за стенкой, комнатой с туалетом, большой, похожей на ванну лоханью и титаном для нагрева воды. Над головой темнел арочный кирпичный свод, а почти что посредине помещения, напротив кровати, стояла кривоногая квадратная стальная печь на каменном башмаке. Массивная кубическая, с конфоркой для чайника, трубой коленом уходящей в стену на которой, наверное можно было сушить одежду и полупрозрачной матовой дверцей она навевала мысли о тихих вечерах с кружкой подогретого вина, трубкой и книгой в уютном кресле, когда за окном темно и холодно, льет дождь или идет снег. Из мебели в комнате имелись книжный и платяной шкафы, просторная как будто двуспальная, застеленная толстыми мягкими одеялами кровать, широкий, как у лордов, не у простых служащих, письменный стол, стул у окна, а рядом с кроватью то самое, удобное, мягкое кресло.

В арочное окно над столом откуда-то сбоку, с перекрестка, заглядывал яркий электрический фонарь, но в темной комнате все равно почти ничего не было видно. Мариса отобрала у Вертуры спичку, которую он достал, чтобы зажечь свет, подожгла фитиль стоящей на столе керосиновой лампы с рефлектором, открутила мутный от пыли плафон, чтобы было светлее.

— Вашу одежду — лукаво и жутковато ухмыльнулась она и, как умертвие с картинки, протянула руки к детективу.

— Ага — садясь на кровать, насторожился он, стараясь, чтоб не дрожали пальцы, расстегнул единственную оставшуюся целой застежку мантии на груди. Мариса тряхнула головой, сказала «Ха», открыла поясную сумку, достала пенал с иглами и нитками, села в кресло.

— Мой муж был рейтаром — с каким-то диковатым, словно бы звериным, вниманием наблюдая, как детектив раздевается, пояснила она — чего я с ним не нагляделась. А сколько раз я латала его вонючие шмотки — одному Богу известно.