Детектив и политика 1992 №1(17) - [6]

— Бред собачий! — воскликнул я. — Уж не обвиняете ли вы меня в чем-то? — Я направился к телефону. — Тогда нелишне поставить в известность моего адвоката.

Адвоката у меня не было, но полицейские-то об этом не знали. Тот, что повыше, преградил мне дорогу. Он уже успел спрятать пистолет в кобуру, и я секунду раздумывал, не воспользоваться ли случаем.

— В чем вас обвиняют, приятель? — переспросил он, и физиономию его скривила гнусная ухмылка. — Сущие пустяки. Всего лишь убийство, а если будете долго копаться, то добавим сопротивление властям при исполнении служебных обязанностей.

Он ждал, что я его ударю. Явно ждал этого, мерзавец, потому и оружие убрал. Трах-бах — и не придется со мной церемониться.

Мне сделалось страшно. Эти ребята всерьез намерены пришить мне какое-то убийство. Доказательств у них, конечно, нет, зато я подтвердил бы обвинение, вздумай дать деру. Пожалуй, и в самом деле не помешало бы обзавестись адвокатом.

— Говорите, капитан приглашает меня для беседы? — невинным тоном уточнил я.

Он молча кивнул.

— Чего же вы не сказали с самого начала? Сию минуту оденусь.

Полицейские мрачно наблюдали, как я надеваю штаны и рубаху. Прежде чем я успел напялить пиджак, злобный карлик подошел и мясистой лапой обшарил его. Извлек пистолет сорок пятого калибра и бросил на меня обличающий взгляд.

— Это что еще такое?

— Сувенир с воскресной распродажи, — ответил я.

— Забери пушку, — распорядился другой. — Вдруг да нам повезет, и у него не окажется разрешения на право ношения оружия, или выяснится, что оно побывало в деле.

— Факт! — подтвердил карлик. — Из него недавно стреляли. В лаборатории это установят в два счета.

Парочка казалась даже забавной, так лихо они выдавали свой отрепетированный номер. Я оделся, и мы направились к выходу. У двери стоял какой-то мужчина, изучавший табличку с моим именем. Клиент, будь оно неладно! Неделями ждешь понапрасну, а теперь, когда появился шанс заполучить работу, тебя загребают в полицию. Краем глаза я увидел, как мужчина смотрит нам вслед, а затем мы втиснулись в лифт. Мерзкое было ощущение ехать впритирку с этими типами. Все в них вызывало у меня омерзение: и они сами, и их одежда, и их гнусные рожи, и показная уверенность в себе. Но особенно мерзко было сознавать, что они по указке сущего ничтожества разыгрывают тут из себя героев, в то время как человека лишили жизни, а убийца преспокойно разгуливает на свободе.

Полицейские прибыли на сером «шевроле» без специальных опознавательных знаков, и машина не привлекала внимания — во всяком случае, пока оба эти придурка не появились возле нее.

Я постарался побыстрее юркнуть в машину. Можно было только поблагодарить полицейских, что они обошлись без наручников и тем самым избавили меня от позора на всю округу. Дорогой они между собой не разговаривали, видно, им надоело балаганить. Тот, что пониже ростом, сидел за рулем, другой — рядом с ним, не обращая на меня никакого внимания. Они отлично знали, что я не стану выпрыгивать из машины и не сделаю попытки оглушить их ударом в затылок. Владеющий официальной лицензией и исправно платящий налоги частный детектив не может позволить себе такой роскоши. Разве что в мыслях.

Мы продефилировали через вестибюль главного управления полиции — новомодной стеклянной коробки, убедительного свидетельства ловкой хватки капитана Виллиса и его высоких связей. Предшественнику теперешнего шефа полиции, который был сыщиком до мозга костей, за десять лет службы не удалось выклянчить у города ни цента на ремонт старого здания. Но Виллис доказал, что такому городу, как Эмеральд-Сити, совершенно необходим модернизированный полицейский центр.

Кабинет капитана помещался на самом верхнем этаже. Из широких, во всю стену, окон открывался восхитительный вид на залив. Неправдоподобная голубизна водной глади была сплошь испещрена белыми клиньями парусов. Чуть в стороне виднелись похожие на макет жилого квартала утопающие в зелени виллы Слоупа, а подальше — дома Баррио, куда с такой неохотой отправлялись патрулировать люди капитана Виллиса.

Однако мне было не до любования красотами природы. Все мое внимание было приковано к парочке гостеприимных хозяев, поджидавших меня недалеко от входа: капитану Виллису, к встрече с которым меня подготовили сыщики, и Ди Маджио. Господи, как же я мог забыть о нем?! Ди Маджио — заместитель Виллиса, его правая рука и доверенное лицо. По спине у меня побежали мурашки. Виллис — человек опасный: глупый, тщеславный, недоброжелательный, и все же, если очень стараться, к нему удается найти подход. Глупость его вполне надежна, на ней можно строить расчеты, а недоброжелательность его моментально исчезает, как только приходит в столкновение с интересами самого капитана. Ди Маджио вылеплен из другого теста: это законченный мерзавец, я с радостью утопил бы его в ложке воды, а потом затолкал бы эту ложку ему в пасть, да не вдоль, а поперек. Но ума ему не занимать. К сожалению, я вынужден признать этот факт, равно как и другой: быть бы ему превосходным сыщиком, обладай он одной необходимой чертой, которая отличает прирожденного сыщика от заурядного долдона. В тех редких случаях, когда в репортаже о расследовании преступления хотят похвалить полицейского, эту черту называют чувством долга. Вдобавок ко всему Ди Маджио был на редкость видный мужчина, типа так называемой подлинно латинской красоты. Он щеголял в отлично сшитых костюмах из дорогой материи и походя разбивал женские сердца. Наибольшим успехом он пользовался у замужних дамочек средних лет, сражая их наповал своей подчеркнуто неотразимой внешностью. Своих бывших пассий он умело использовал даже после разрыва с ними. Если Ди Маджио решил накинуть мне на шею петлю, выкрутиться будет нелегко.