Детектив и политика 1990 №5(9) - [138]
В панк-роке музыка не имеет большого значения, целиком подчиняясь тексту. Основная масса панковых рок-групп в качестве музыкального фона использует набор общеупотребимых, общеизвестных и общедоступных штампов.
Мелодии нет, она заменена интонацией, особой манерой произносить слова. Как правило, вокалисты гласных не тянут, интервалов между словами и фразами не оставляют, отчего их партия превращается в скороговорку с повизгиванием под плотный и резкий ритм. Панк-рок — это быстрое, невыразительное, лишенное драматизма, проговаривание панк-стихов под однообразно-рваное чавкание гитары и резкий без вариаций и орнамента стук ударных. Энергичное лязгание и скрежет — результат воспроизведения однрго и того же изолированного звукового элемента, чаще всего комбинации одного-двух аккордов, точно попадающих в ритм ударных. Все вместе создает фактуру, неизменную, тоскливую и тупую, как рисунок обоев, как кладка грязной кирпичной стены или как стук в неисправном двигателе внутреннего сгорания.
Практически все панк-группы играют в этом монотонножестком, но все-таки "камерном" (по сравнению с космическими хеви-металл и электро-поп) стиле панк-стандарта. Это "Автоматический удовлетворитель", "Алиса", "Объект насмешек" из Ленинграда, "НИИ косметики" и "Тупые" из Москвы, "Бомж" из Новосибирска и многие другие.
Отсутствие внутренней музыкальной и ритмической структуры в панк-роке приводит к тому, что разные композиции отличаются только темпом: очень быстро, оживленно или полутрупно. В последнем случае характер музыки становится рыхлым, заторможенным, каким-то расслабленным и сонным. Чтобы преодолеть эту вялость, музыкантам, которые не могут обогатить звучание, дабы не выйти из стиля, приходится растягивать свои "баллады", доводя публику до исступления медленным высасыванием из нее энергии и воли к жизни.
Пренебрежение музыкальными формами приводит к крайней неразвитости и однообразию панк-музыки, лишает музыкантов творческого роста. Они замирают на том уровне, на котором начали свою работу в панк-группе. Это одна из причин появления множества безобразных в музыкальном отношении групп. Но если музыканты желают играть богатую и сочную музыку, они прорывают границу жесткого стиля грубой и суровой молотилки.
Покидая андерграунд и приобретая "хороший вкус", панк-рок попадает либо в рок-стандарт ("Ва-банкъ", "Зоопарк", "Центр"), либо в "новую волну" ("Кино", "Аукцион", "Це мент", "Удафф", "Телевизор"). В таких случаях речь идет уже не о радикальном выражении ненависти и боли, а об "интересе к социальным проблемам", как пишет комсомольская пресса, отпуская комплименты безобидному "колбасному"[58] року.
Сдвиг в "новую волну" генетически должен приводить к интеллектуальной концепции музыки и текста, на что бывшие панки оказываются неспособны. Группы становятся скучными жертвами конформизма, который выхолащивает их тексты, и уже мало чем отличаются от западных и советских образцов массовой культуры.
Панк, как антисоциальное и антикультурное явление, не способен законченно, ясно и убедительно выразить свое видение мира. Поэтому на вооружении у панков набор стандартных средств и приемов, которые помогают ему проявлять публично свою сущность, радуя своих и пугая чужих.
Чтобы музыканты могли считать себя панк-группой, им необходимо особо причесаться, все время щуриться, словно от яркого света, часто открывать рот, выворачивая губы наружу и высовывая язык как можно дальше. Вокалист должен плеваться, делать резкие жесты руками (лучше непристойные), изредка судорожно дергаться. Осклабившись и при-щурясь, изображать из себя подонка, дебила и циника со слюнявым ртом. Демонстрировать свою голую задницу не обязательно, но можно. В текстах песен необходимы заявления о том, что "все — дерьмо" и "все — гады", а также пожелания быстрого и насильственного исчезновения всего наличного бытия.
Константин Кинчев, лидер ленинградской "Алисы", — мастер делать омерзительную рожу в полном соответствии с панк-стандартом. На этом основании он считает свою лирическую и сентиментальную продукцию панк-роком, и пытается усилить неприглядное впечатление жестким и монотонным музыкальным сопровождением.
Возникла парадоксальная ситуация — стремясь освободиться от искусственности лживого мира, современный панк прибегает к искусственным приемам и штампам и прекращает быть панком, по крайней мере в старом смысле слова. Отчасти это объясняется деятельностью неофитов, которые участвуют в ритуале, потерявшем концептуальную ясность и служащем для утилизации эмоциональных отходов, отчасти — положением панк-музыкантов, вынужденных добиваться сочувствия и поддержки у публики, а не искать самореализации путем борьбы со всем внешним.
Чистый и дилетантский стандарт панк-шоу публику уже не возбуждает, на панк-концерты ходят только те, кто не попал на что-то более престижное. Панк-рок превратился в самодеятельную поп-культуру с весьма ограниченным кругом приверженцев.
Для советского человека рок — это, прежде всего, англоязычный рок. Поклонники рок-музыки, не зная языка, не понимают, о чем поют их кумиры, если не считать наивно-битловского: "зэ скай из блю, ай лав ю". Советские знатоки и ценители рока 60—70-х воспитаны на бессловесном роке, лишенном смысла и содержания. Другого рока просто не было. Поэтому с появлением отечественной рок-музыки, у публики и у исполнителей не возникло потребности в активном тексте. Поэтому практически у всех ранних советских рок-групп слова — лишь партия для вокалиста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Как я был солдатом американской армии» была написана после нескольких месяцев службы в армии США, по словам автора, «еще не остывшей от войны во Вьетнаме».
Эту книгу Артема Боровика необходимо прочесть сегодня, когда война в Афганистане представляется туманным прошлым (тем, кто там не был). Артем Боровик там был и собирал материал для книги в самых «горячих» точках Афганистана: в районах боевых действий, на сторожевых заставах, в ночной засаде со спецназовцами, летал на истребителе.«Разумеется, предлагаемая читателю документальная повесть „Спрятанная война“ – вещь субъективная и не претендует на то, чтобы дать полную историю войны в Афганистане или каких-либо событий, связанных с ней.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.
В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.
Эта книга рассказывает об эволюции денег. Живые деньги, деньги-товары, шоколадные деньги, железные, бумажные, пластиковые деньги. Как и зачем они были придуманы, как изменялись с течением времени, что делали с ними люди и что они в итоге сделали с людьми?
Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.
Во второй книге краеведческих очерков, сохранившей, вслед за первой, свое название «Окрик памяти», освещается история радио и телевидения в нашем крае, рассказывается о замечательных инженерах-земляках; строителях речных кораблей и железнодорожных мостов; электриках, механиках и геологах: о создателях атомных ледоколов и первой в мире атомной электростанции в Обнинске; о конструкторах самолетов – авторах «летающих танков» и реактивных истребителей. Содержатся сведения о сибирских исследователях космоса, о редких находках старой бытовой техники на чердаках и в сараях, об экспозициях музея истории науки и техники Зауралья.
Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В мае 1961 года в суде Олд Бейли слушалось дело о шпионаже в пользу Советского Союза сотрудника британского МИДа Джорджа Блейка, который в момент ареста служил в Бейруте. Он был признан виновным по пяти пунктам обвинения и приговорен к самому продолжительному сроку тюремного заключения в истории английского судопроизводства — 42 годам. 22 октября 1966 года Блейк совершил побег из тюрьмы Уормвуд-Скрабс в Лондоне, что тотчас же стало международной сенсацией.Читателю предлагается повествование о том, как я спланировал и осуществил побег Блейка из тюрьмы, тайно вывез его из Англии и затем переправил в Москву.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Денисов слушал его сумбурный рассказ и постепенно осознавал, что его Пашка серьезно влип. Он оказался членом уличной шайки и несколько раз участвовал в делах, за которые по головке не гладят. На одном таком деле и взяли иконки с деньгами и стекляшками. Пашка в тот раз сам не грабил. Он стоял на стреме, когда старшие чистили квартиру какого-то фарцовщика. Кстати, в присутствии самого хозяина. Они были убеждены, что фарцовщик в милицию жаловаться не станет, но на всякий случай велели Пашке подержать вещички у себя некоторое время…».