Детектив Франции - [51]

— Никогда не было, — сказал я и показал ему ключ, которого он так испугался. — Вот, возьми этот «револьвер» себе. На память. И перейдем к делу.

Старик немного приободрился, и я двинулся за ним в лавку.

— Но… — вдруг остановился он, — меня арестуют, если я продам вам револьвер.

— Разумеется, — сказал я. — Поэтому мы разыграем маленький спектакль. Ну, чего мы ждем?

Он открыл ящик под конторкой. Там было полно стволов любых калибров. Я выбрал какой побольше, крутанул барабан. Пусто.

— Патроны, — напомнил я.

Старик протянул мне коробку, и я зарядил револьвер. Оставшиеся патроны пересыпал в карман. Тридцать восьмой калибр для кармана был великоват, и я собрался уже сунуть пистолет под ремень, но передумал. И небрежно ткнул им старику под ребро:

— Может, у тебя есть немного наличных?

Старик молча поднял руки вверх. Губы у него задвигались, как у кролика.

— Не надо, не надо, — сказал я. — Опусти руки. Мы свои люди. Ты же знаешь, что я убиваю только кулаком.

Он опустил руки и стал шарить у себя по карманам. На свет был извлечен старый пухлый бумажник. Он протянул его.

— Только деньги, — сказал я. — Документы оставь себе.

Он заплакал. Денег в бумажнике было много.

— Дневная выручка? — поинтересовался я. — Ты процветаешь. Одни закладывают, другие покупают, а ты, значит, имеешь и с тех, и с других.

Я выгреб все деньги и сунул их в карман пиджака.

— Кстати, может быть, у тебя заодно найдется какой-нибудь костюмчик моего размера? Что-нибудь, что нравится дамам.

Все так же молча он прошаркал в глубь магазинчика и указал на вешалки с одеждой. Я выбрал коричневый костюм в белую полоску, не слишком броский, но весьма выгодно отличающийся от того, что был на мне.

Старик стоял спиной ко мне, и я легонько стукнул его по темечку рукояткой револьвера. Он замер на полу. Я не торопясь переоделся, заглянул в квартиру старика и привел себя в порядок.

В лавке я со вздохом сожаления обнаружил телефон. Как было бы просто позвонить Шейле, назначить ей свидание на вокзале и уехать с ней на край света.

Я вспомнил про статью в газете. Про развод. От этого никуда не денешься. Никуда не денешься и от того, что телефон в гостинице наверняка прослушивается.

Я вздохнул. Старик все еще лежал без сознания. Последние дни я убивал людей, а предыдущие пять лет бил их — разница невелика.

К тому же старик был жив. Если б в его лавке случился пожар, он бы мигом пришел в себя.

Эта мысль показалась мне привлекательной еще и потому, что таким образом можно было отвлечь внимание полиции от отеля, куда я собирался наведаться. К тому же полиции и пожарным полезно будет потренироваться.

Я нашел канистру с бензином — ничего удивительного, тут можно было найти что угодно, — навалил посередине комнаты барахла, какое могло гореть: стулья, одежду, бумагу, доски, покрышки и такое прочее, и все полил бензином.

На эту кучу я бросил спичку. Сначала она как будто погасла, потом внезапно раздался громкий хлопок, и в лицо мне пахнуло жаром. Я поспешил перейти в жилую половину, пробежался по коридору и бесшумно закрыл за собой дверь. Мой костер разгорался. Я вышел из дома и не оборачиваясь пошел по улице вверх.

К отелю я подошел как раз в тот момент, когда мимо него с адским ревом неслись машины пожарных. На меня вдруг навалилась страшная усталость. Но это сразу прошло. В дверях и окнах домов стали появляться люди, самые любопытные выходили на прогулку. С такими людьми никакие пожары не страшны.

Отель был из тех, в которых люди селятся надолго. Не очень большой, уютный на вид. С грумами у входа, которые не обратили на меня никакого внимания: внизу в отеле был ресторан. Я толкнул плечом крутящуюся стеклянную дверь. Пистолет сильно давил мне на бедро.

Спустившись для вида к туалетам и вновь поднявшись по лестнице, я свернул в коридор, который должен был вывести меня в холл.

Я достаточно хорошо был знаком с тем, как устроены городские бары, кафе и прочие общественные места, чтобы не ошибиться.

Лифтер зевал на своем стуле. Я протянул ему десять долларов.

— Подними-ка меня поскорей к миссис Паркер, а потом сбегай купи букет цветов, — сказал я ему. — Срочно.

Парень поспешно убрал деньги и пропустил меня в лифт. Разглядывать меня он не стал.

— Это та блондинка? — уточнил он.

— Точно, — сказал я. — Та блондинка. Я ее дядя.

Он прыснул.

27

Старик еще дышал. У него чудовищно обгорел правый бок, обуглившаяся одежда прилипла к кровоточащему мясу. Правая рука судорожно дергалась, губы шептали что-то нечленораздельное.

Двое санитаров осторожно приподняли старика и, перешагивая через залитые водой еще дымящиеся головешки, стали пробираться к выходу.

Огонь теперь бушевал на верхних этажах дома, и к его реву примешивался шум работающих моторов.

Старика бережно положили в машину «скорой помощи». Он вцепился в рукав одного из санитаров.

— Полицию… — прохрипел он. — Полицию.

— Конечно, конечно, — успокоил его тот. — Обязательно будет полиция.

Старик вдруг открыл глаза с обгоревшими ресницами и пристально посмотрел на санитара. Тот отвернулся, чтобы не видеть красные, покрытые пузырями, кровоточащие веки и страдальческий оскал.

— Дэн, — прохрипел старик. — Дэн Паркер… он… поджег…