Десятый порядок. Вирмоны - [7]

Некоторое время Эля сидела молча, бесцельно тыкая вилкой в тарелку, затем подняла голову и посмотрела на затылок Романа, тот, будто почуяв взгляд, повернулся.

- Рома, и всё же – кто ты такой?

- Человек, - пожал плечами Роман. – Человек, который неравнодушен к вопросам безопасности своего народа.

- Ты – сотрудник конторы?

- Нет, - мотнул головой Роман. – Я сотрудник агентства. Журналистского.

- Может быть ты и журналист, но ты не простой человек – в любом случае. И чтобы тут с тобой откровенничать, мне бы хотелось узнать тебя больше.

- Больше?

Роман обошел Эльмиру, и, встав у нее за спиной, положил свои ладони на её плечи. Она почувствовала тепло его крепких рук, а когда он начал нежно, но сильно разминать ей шею и плечи, по её телу заструилось приятное тепло, а в голове начало пульсировать желание, зовущее к близости…

- Хочешь узнать меня больше? – он прижался своей щекой к её щеке.

Эля вдруг почувствовала, что неудержимо хочет его. Не просто мужчину, а именно его – этого непонятного и во многом загадочного Романа.

- Рома…

Она протянула руку, и прижала его голову к себе, целуя его шею и мочку уха. Вывернувшись, она поднялась, и теперь уже смогла в полный рост прижаться к нему, сложив свои руки на его крепких плечах.

- А ты совсем не умеешь целоваться, - прошептала она, слыша, как в ответ забилось его сердце.

- Научишь? – спросил он.

- Всенепременно…

Она вдруг отстранилась от него, и по лицу Романа даже пробежало легкое недоумение, но тут же он всё понял. Эля обошла его, вышла из кухни, и уже из коридора игриво сказала:

- Я ненадолго…

Рома сел на табуретку и взял в руки бокал – там еще оставались капли настойки. Какое-то время он смотрел в окно.

- Пора, - сказал он минут через пять.

Рома встал, расстегнул рубашку и скинул её на небольшой диванчик, стоявший тут же, на кухне. Решительно открыл дверь в ванную комнату. Эля стояла в душевой кабинке – по её обнаженному телу текли ручейки холодной воды. Роман разделся, открыл дверь в кабинку и встал рядом с ней, крепко прижав её к себе.

- Любишь холод? – спросил он, принуждая себя не выдать нарастающий озноб.

- Холод сохраняет продукт в свежести, - сострила Эля.

- И то – верно, - улыбнулся Роман.

Прямо в душевой кабинке Эля кричала и билась, извивалась и плакала – от восторга и неутомимого желания, от осознания полноты ощущений, которые, почему-то, она испытывала далеко не со всеми мужчинами. Апогей безумного ритма они встретили уже на полу ванной комнаты, прямо на толстом махровом половичке. В последний момент Эля вытянулась, замерла, затаив дыхание, а потом, обессиленная, рухнула с колен на пол…

- Ты мой… - нежно прошептала Эльмира.

Ночью, положив свою голову на его плечо, она вдруг сказала:

- Знаешь, Рома… прошло уже достаточно много времени, но я до сих пор с ужасом вспоминаю ту африканскую командировку. Когда ты видишь, как человек, освобождаясь от веревок, спокойно выкручивает себе суставы и отрывает пальцы – становится не просто страшно, тебя охватывает жуткий, просто панический ужас – потому что ты осознаешь, что в этого человека реально вселяется дьявол. Остановить вирмона невозможно! Нормальный человек не способен на то, что доступно вирмону – человека остановит боль и физическая прочность костей и мышц. А там я своими глазами видела, как вирмоны переворачивали военные грузовики.

- Они? Их было много?

- Да, их было несколько. Один из них – наш врач. Его укусил местный житель, зараженный вирусом, и спустя три дня наш врач словно взбесился. Он реально, голыми руками рвал наших пациентов, кинулся на врачей. С нами была охрана, взвод морской пехоты, они расстреляли его из автоматов. Я видела, как пули рвали его тело, а он, не обращая на это внимание, ходил по территории госпиталя и громко выл. Как волк. Военные смогли его убить только после того, как попали в голову. Профессор Симахин говорил, что в теле потом нашли более ста пуль. Родственникам сказали, что его убили повстанцы.

- Обалдеть, - как-то равнодушно сказал Рома и зевнул.

- Да это не просто «обалдеть»! Понимаешь, это физиологически невозможно сохранить жизнь и двигательную активность при таких обширных огнестрельных повреждениях, которые ему нанесли еще до попадания пули в голову!

- Давай спать! – предложил партнер.

- Ты меня совсем не слушаешь! – возмутилась Эля.

Роман подумал – а не переиграл ли он отсутствие интереса?

- Я тебя обожаю!

- Но не любишь! – фыркнула Эля. – Ладно, спи. Утром тебе нужно будет совершить еще один подвиг.

- Я согласен…

Глава 2.

Чуть забрезжил свет, и Роман ушел, не позавтракав. Эля еще какое-то время нежилась в постели, мысленно возвращая себя в его объятия, будто слыша ритмичный скрип кровати, наслаждаясь воспоминанием того, что происходило в этой постели буквально еще полчаса назад.

Но нужно было вставать, и она вылезла из-под одеяла, прошла на кухню, включила чайник, после чего прошлёпала босиком в ванную.

Заварив чай, она бросила на стол свой рабочий блокнот – Эля была уверена, что день предстоит насыщенный, а потому его нужно было тщательно распланировать. Отхлебнув из чашки ароматного цветочного чаю, она начала помечать пункты, сегодня обязательные к исполнению. В первую очередь нужно было посетить морг, чтобы посмотреть на людей, погибших вчера в здании краевой администрации. Затем нужно было пойти в администрацию и опросить свидетелей, а если повезёт, то и уговорить охрану посмотреть видеозаписи нападения. Еще бы съездить на остров Казакевича, где располагался Восточный Университет, при котором функционировала вирусологическая лаборатория. Да задать там пару вопросов.