Десятый круг ада - [15]

— Я потрясен, герр профессор! — восторженно произнес Кальтенбруннер. — То, что я сегодня увидел, выше всяких похвал. Поверьте, я испытываю истинное эстетическое наслаждение. Боюсь, после такой чарующей красоты мне будет не до уток.

— Превосходно, герр профессор, — поддержал своего родственника и Грюндлер, хотя его никогда не интересовали и, очевидно, не заинтересуют беспечно плавающие в аквариуме пестрые рыбки. Стоило тратить огромные деньги на такое сложное сооружение. Видимо, большой чудак этот ученый.

— Вы очаровали наших гостей, дорогой профессор, — сказал Штайниц. — Больше мы не имеем права отрывать вас от работы.

Шмидт по привычке слегка склонил голову.

— Я польщен вниманием доктора Кальтенбруннера и его спутника, — учтиво произнес он, хотя и не выносил подобных визитов, особенно со стороны высокопоставленных чиновников. Грюндлера обидело равнодушие профессора — его даже не сочли нужным назвать по фамилии. Он шагнул к Шмидту, прищелкнул каблуками:

— Оберштурмбанфюрер Грюндлер. Назначен начальником охраны.

— А где же герр Фалькенгауз? — удивился Шмидт.

— Ему выпала особая честь защищать рейх у стен Сталинграда.

Кальтенбруннер мягко отстранил своего родственника.

— Грюндлеру поручено заботиться о вашей безопасности, герр профессор.

«У меня нет врагов, мне некого опасаться», — хотел было сказать Шмидт, но вовремя сдержался. С такими людьми надо быть особенно осторожным. Любое невпопад произнесенное слово может отразиться на его детях. О себе он не думал. Не так уж много ему осталось жить. А у Регины и Альберта еще все впереди.

Вошла Регина. Она катила перед собой полированный столик на колесиках, сервированный желтыми чашечками, таким же желтым кофейником и тарелками с печеньем и сухарями.

— Моя дочь фрейлейн Регина, — представил профессор. — Прошу кофе, господа.

— Фрейлейн Регина готовит удивительный кофе, — похвалил зардевшуюся девушку Штайниц. — У Шмидтов уникальный семейный рецепт.

Грюндлер широко раскрыл глаза, чтобы лучше разглядеть молодую хозяйку Вальтхофа. Нет, он давно не видел такой стройной и изящной девушки. Пожалуй, она могла бы поспорить с любой самой признанной берлинской красавицей. Теперь Шварцвальд для Грюндлера станет раем. Черт возьми! Хорошо все же иметь великого родственника!

Регина наполнила душистым кофе четыре чашечки, раздумывая, кому подать первому. Профессор недовольно кашлянул, видя оплошность дочери. На помощь Регине поспешил Штайниц.

— Доктор Кальтенбруннер, — представил он шефа. — А это Грюндлер. Назначен вместо Фалькенгауза.

Грюндлер шагнул к растерянной Регине.

— Оберштурмбанфюрер Рудольф Грюндлер! Для вас, фрейлейн, Рудольф Грюндлер. Или просто Рудольф. Почту за честь.

Штайница начинала бесить развязность нового начальника охраны. И если бы не родство с шефом, он быстро поставил бы его на место.

— Благодарю, фрейлейн, — вернул пустую чашку Кальтенбруннер. — Никогда не пил такого вкусного кофе.

— Еще, пожалуйста? — предложила Регина, но Кальтенбруннер отказался: пора ехать. Правда, ему хотелось бы посмотреть на те два вида сильнодействующих ОВ, полученных профессором в своей химической лаборатории, но как бы осторожный Шмидт не расценил это предвзято. Пусть он пока не будет знать истинных целей сближения с ним Кальтенбруннера.

— Папа, ты хоть знаешь, кому показывал свой аквариум? — сразу же после ухода гостей спросила взволнованная Регина. И сама ответила: — Группенфюреру Кальтенбруннеру, заместителю Гиммлера! Перед ним дрожит вся Германия, а ты так спокойно, так холодно отнесся к нему. Словно он обыкновенный человек…

— Для меня все люди одинаковы, — нахмурился недовольный собой профессор. Только теперь он понял, что окончательно запутался в ловко расставленных для него сетях.

6

Ранним холодным утром 19 ноября 1942 года артиллерийские залпы многих тысяч орудий возвестили о переходе советских войск в контрнаступление под Сталинградом. На пятый день хваленая 6-я полевая и соединения 4-й танковой армии вермахта были окружены. Ничто уже не могло спасти немецкие войска, рвавшиеся к Волге; их участь была предрешена. Во избежание напрасных жертв 8 января 1943 года командующему 6-й армией генерал-полковнику Паулюсу был предъявлен ультиматум о капитуляции. Паулюс отклонил его, поверив обещаниям Гитлера разорвать кольцо окружения извне. Советские войска вынуждены были начать операцию по уничтожению окруженной группировки противника…

Генерал-майор Карнеев, прослушав сообщение Совинформбюро о положении на фронтах, выключил радио и подошел к большой карте, висевшей на стене напротив его стола. Вот она, яркая точка, легендарный Сталинград! «Канны XX века» являли собой коренной перелом войны в пользу Советского государства. Это понимали многие, и особенно те, кто чудом уцелел в огненном сталинградском кольце, сдавшись в плен.

«Многие, но далеко не все! — размышлял генерал. — Руководители фашистского вермахта еще фанатично верят в способность фюрера стереть с лица земли «большевистскую Россию». И не только руководители…»

Мстя за сталинградское поражение, кое-кто из гитлеровских генералов и офицеров грозит новым всеуничтожающим бесшумным оружием, которое Гитлер намеревается применить в самое ближайшее время…