Десятый крестовый - [59]

Пока спускался вниз, никаких признаков дистанционного наблюдения не выявилось; на ограде никаких следов сигнализации не видно. Если это и впрямь подпольная военная база, каким-то боком имеющая отношение к «Десятому крестовому», что-то уж очень на них не похоже… Хотя возможен и такой ход, в основе которого поистине дьявольский замысел: не исключено, что НСС с «Десятым крестовым» специально пририсовали повсюду армейскую эмблему, чтобы все в округе принимали их лагерь за базу ВВС США. Типовая военная форма, типовая военная техника — и НСС с «Десятым крестовым» преспокойно орудуют в этой глуши! Единственная забота, чтоб не изобличила какая-нибудь настоящая воинская часть; однако, насколько известно, в местах по соседству с «Пиком Штурмана» никаких воинских подразделений не расположено. А что, если эта база у них не единственная? Что, если у них по всей стране такие?

— Спятил со страху! — пробормотал Филип.

НСС и «Десятый крестовый», без сомнения, организации со средствами, влиятельные и опасные — он уже сам в этом убедился; но едва ли здесь «Семь дней в мае» может служить аналогией — там чистый вымысел, измышление Нибела…[32].

С другой стороны — почему бы и нет? Что мешает своре негодяев, этих «крестоносцев» возомнить, будто они способны всю страну подчинить своей власти, чтоб насаждать в ней свой образец благочестия? Даже если этот номер у них не пройдет, все равно они немало бед натворят, учинив борьбу за власть. И время сейчас вполне подходящее: участившиеся налеты «Бригады дьявола» побуждают всю страну хвататься за оружие, а, если верить Саре, баснословный расцвет псевдохристианских сект в последние годы вполне может стать надежной поддержкой фашистствующей банде фанатов, такой как «Десятый крестовый». Филип усилием воли оборвал поток размышлений: сейчас не время для философствований — перед ним ограда, через которую необходимо проникнуть на базу. Набрав в легкие побольше воздуха, Филип с силой сдавил кусачками проволоку сетки.

Тихо, только сердце отчаянно бьется, ликуя, громом отдается в ушах. Еще разок — слух напряжен до такой степени, что Филип слышит, как сходятся широкие лезвия, как поддается металл…

По-прежнему тихо. Филип переждал, прислушиваясь, ноги дрожали от напряжения, готовые по первому сигналу тревоги сорваться с места. Хотя бежать некуда. Если тревога уже поднята, его возьмут в считанные минуты. Смахнув пот с век, Филип в третий раз сдавил кусачками проволоку: образовался достаточный прогал, чтоб пролезть. Филип лег на спину, пряча попутно кусачки в карман. Звезды с ледяным мерцанием светили прямо на него — далекие, холодные свидетели. Дай бог, чтоб единственные…

Филип с силой отогнул внутрь сетку, расширяя проход, и пополз на животе; дополз до надежного укрытия в зарослях мескитов, замер. Подобрал ноги, приподнялся на корточки, чуть высунулся над густой порослью, огляделся. Кажется, он проник на базу, никем не замеченный. В северном направлении шла от него темная ограда, неясные силуэты зданий вырисовывались метрах в двухстах сбоку. Справа во мраке виднелись крыши казарм, лишь у входа горело по одной голой лампочке. Казармы стояли темные, глухие, не реагировали на его вторжение. Филип напрягся, сдерживаясь, чтоб не чихнуть. Средь ночной прохлады кусты креозотника источали резкий, едкий запах, давший название растению. Филипу подумалось: когда он выберется, его долго, наверно, будет преследовать эта вонь; впрочем, это еще не самое страшное…

Дыша ртом, он осторожно двинулся на четвереньках через кусты, то и дело озираясь по сторонам. Минут через десять уткнулся в поросль мескитов у дороги, которая вела за ангары. Отсюда, по его подсчетам, начинался самый опасный этап. Единственный способ проникнуть к административному блоку — пересечь рулежную площадку в конце взлетной полосы, потом стоянку. Если там где-нибудь прохаживается охранник пусть даже самым примитивным прибором ночного видения, это конец! Пригибаясь, Филип выбежал на дорогу, ожидая в любую минуту окрика «стой!» за спиной, напрягшись в ожидании треска выстрела. Ничего. Филип добежал до тыльной стороны ближайшего ангара, нырнул в глубокую тень, прерывисто и тяжело дыша. Когда дыхание чуть успокоилось, скользнул вдоль стены к углу, завернул за него, вздрогнув, лишь только ботинок с хрустом вдавился в гравий.

Из его укрытия у ангара Филипу была видна выщербленная асфальтовая рулежная дорожка, вплоть до самой стоянки, но обзор слегка заслонялся похожим на летучую мышь самолетиком, стоявшим на привязи у дальнего ангара. В отличие от прочей здешней техники на самолетике никаких опознавательных знаков, кроме обычного шифра на хвосте. Филип не переставал озираться вокруг.

Ничего. Никого. Как и на прочих участках базы, тут как будто ни души. В голове Филипа всплыли тревожные мысли. Не может этого быть, чтоб база не охранялась! Если здесь доберманов для охраны завели, почему же ни единого человека не видно? Странно все это. Но подавив в себе тревогу, Филип вышел из своего укрытия.

И ринулся через площадку. Стоянка слева от ангара не огорожена, и вот уже Филип пробирался между громоздкими машинами: техника оказалась вся старая, явно списанная. «Джипы» на низких рессорах, такими пользовались во время второй мировой и сразу после, грузовики — «доджи» и «шевроле» сороковых пятидесятых годов. Прямо кадры из военной ленты с участием Джона Уэйна.