Десять загадок наполеоновского сфинкса - [5]

Тогда он помчался вместе со штабом к месту боя и встал во главе колонны: «Гренадеры, — закричал он, — разве вы не те храбрецы, что отличились при Лоди?» Присутствие главнокомандующего вернуло храбрость солдатам и вдохнуло в них энтузиазм. Бонапарт решил воспользоваться этим, спрыгнул с лошади и, схватив знамя, бросился к мосту с криком: «Следуйте за своим генералом!» Колонна всколыхнулась, но, встреченная ужасным огнем, снова остановилась. Ланн, несмотря на две своих раны, захотел последовать за Бонапартом; он пал, сраженный пулей в третий раз; генерал Виньоль был ранен; полковник Мюирон, адъютант главнокомандующего, был убит, прикрывая его своим телом. Все удары достигали цели: в сомкнутой людской массе ядра и пули пробивали огромные бреши. Солдаты, после минутного замешательства, стали отступать как раз в тот момент, когда последнее усилие могло бы принести победу. Главнокомандующий вскочил на лошадь; новый залп опрокинул всех, кто его окружал и кому он был обязан тем, что его самого не убили. Его лошадь, испугавшись, упала в болото и увлекла за собой своего седока, и получилось так, что австрийцы, преследовавшие отступавших французов, оказались на расстоянии пятидесяти шагов. Но генерал-адъютант Бельяр, заметив, что главнокомандующему угрожает гибель, собрал полсотни гренадер и атаковал с криком: «Спасем нашего генерала!» Хорваты были отброшены за их укрепления».

Крайне важными представляются «Мемуары» Огюста-Фредерика Мармона, непосредственного участника Аркольского сражения, в то время полковника и адъютанта Наполеона.

Разберемся сначала с «подвигом» генерала Ожеро, отмеченном Горацием Верне и некоторыми другими историками. Об этом Мармон пишет следующее:

Дивизия Ожеро, остановленная в своем движении, начала отступать. Ожеро, желая подбодрить свои войска, схватил знамя и пробежал несколько шагов по плотине, но за ним никто не последовал. Вот такова история этого знамени, о котором столько говорили, что он, якобы, перешел с ним через Аркольский мост и опрокинул противника: на самом деле все свелось к простой безрезультатной демонстрации. Вот так пишется история!

Действительно, именно так, к сожалению, пишется история. А ведь по итогам своих же собственных отчетов о сражении (Наполеон, понятное дело, ничего об этом писать и не думал) Ожеро получил памятное Аркольское знамя, которое после его смерти было передано его вдовой в музей артиллерии, где оно до сих пор хранится в одном из залов.

Относительно действий генерала Бонапарта у Мармона мы читаем:

Генерал Бонапарт, узнав об этом поражении, прибыл в дивизию со своим штабом для того, чтобы попытаться возобновить попытки Ожеро. Для поднятия боевого духа солдат он сам встал во главе колонны: он схватил знамя, и на этот раз колонна двинулась за ним.

Подойдя к мосту на расстояние двухсот шагов, мы, может быть, и преодолели бы его, невзирая на убийственный огонь противника, но тут один пехотный офицер, обхватив руками главнокомандующего, закричал: "Мой генерал, вас же убьют, и тогда мы пропали. Я не пущу вас дальше, это место не ваше".

Как видим, Мармон четко указывает на то, что Бонапарт не дошел до пресловутого моста около двухсот метров. Так что и речи не может идти о том, будто главнокомандующий «схватил знамя, бросился на мост и водрузил его там». Во всяком случае, эта версия самого Наполеона находится в полном противоречии с версией Мармона, находившегося рядом.

Далее Мармон пишет:

Я находился впереди генерала Бонапарта, а справа от меня шел один из моих друзей, тоже адъютант главнокомандующего, прекрасный офицер, недавно прибывший в армию. Его имя было Мюирон, и это имя впоследствии было дано фрегату, на котором Бонапарт возвращался из Египта. Я обернулся, чтобы посмотреть, идут ли за мной. Увидев Бонапарта в руках офицера, о котором я говорил выше, я подумал, что генерал ранен: в один момент вокруг него образовалась толпа.

Когда голова колонны располагается так близко от противника и не движется вперед, она должна отходить: совершенно необходимо, чтобы она находилась в движении для избежания поражения огнем противника. Здесь же беспорядок был таков, что генерал Бонапарт упал с плотины в заполненный водой канал, в узкий канал, прорытый давным-давно для добычи земли для строительства плотины. Луи Бонапарт и я бросились к главнокомандующему, попавшему в опасное положение; адъютант генерала Доммартэна, которого звали Фор де Жьер, отдал ему свою лошадь, и главнокомандующий вернулся в Ронко, где смог обсушиться и сменить одежду.

Очень любопытное свидетельство! Получается, что Наполеон не только не показал со знаменем в руках примера мужества, повлиявшего на исход сражения, но и создал (пусть, невольно) в узком дефиле беспорядок, приведший к дополнительным жертвам. Атака в очередной раз захлебнулась, а насквозь промокшего главнокомандующего увезли в тыл.

Мармон делает вывод:

Вот еще одна история другого знамени, которое на многих гравюрах изображено в руках Бонапарта, пересекающего Аркольский мост. Эта атака, простое дерзкое предприятие, также ни к чему не привела. Единственный раз во время Итальянской кампании я видел генерала Бонапарта, попавшего в реальную и большую опасность для своей жизни.