Десять вечеров. Японские народные сказки - [2]

Но, восприняв в процессе своего формирования прекрасные художественные образы, созданные в Индии и других странах, японская сказка ни в малой мере не утратила самобытности и осталась сама собою.

Сказка — это поэтическая картина мира в том неповторимом особом ви́дении, которое присуще каждому народу. И потому даже очень хорошо известные сюжеты (например, «Золушка», «Мальчик с пальчик» или «Безрукая девушка») при всем сходстве событий имеют в Японии свою «особицу». Каково бы ни было происхождение отдельных сюжетов и мотивов (это не всегда просто установить), но весь исторический ход развития японской сказки позволяет утверждать, что в основном она — плод самостоятельного творчества японского народа. «Есть образ мыслей и чувствований,— писал Пушкин,— есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу»[*].

Образы и сюжеты сказок очень живучи, но в них, как в старом дупле дерева, селятся новые птицы. А новые птицы поют новые песни. Японские сказочники — люди своего времени. Они не сохраняют древнее предание неизменным, а вносят в него новые мотивировки и черты знакомого им быта. Так, например, рассказав о приключениях княжеского сына, японский крестьянин более поздних времен добавляет в конце, что к своему отцу юноша так и не вернулся, а обещал посылать ему деньги из своих заработков.

За многие века жизнь страны неузнаваемо менялась не один раз. Некоторые сказки, возникшие еще при родовом строе, передавались от поколения к поколению. Вряд ли устная традиция донесла их до нас в первозданном виде. И все же в них слышится как бы дальнее эхо давно ушедшего от нас мира.

* * *

Древние японские мифы обоготворяли силы природы: солнце, ветер, море... Мифические герои обладали титанической мощью: это воители — змееборцы, преобразователи земли. По словам Белинского, «физическая мощь есть первый момент сознания жизни и ее очарования»[*].

На острове Окинава рассказывали о великане Аманодзяку (что значит «Небесный столп»). Он, как Атлант, держал небесный свод на своих плечах, и спина его навек искривилась от этой страшной тяжести. Великаны почти исчезли из японских сказок. В современной детской сказке Аманодзяку — безобразный демон с лягушачьим ртом; он играет роль злого волка русских сказок и совсем не похож на великана. В наказание за его злые проделки Аманодзяку убивают, кровь его проливается на землю, вот отчего гречиха красная!

На этом примере видно, как порой неузнаваемо трансформируются сказочные образы, потому что с ходом истории меняется сознание людей. Переходя из древней легенды в сказку, фантастический персонаж зачастую словно уменьшается в масштабе и теряет свою мощь, но зато приобретает живую осязаемую конкретность.

Фантазия связана с реальностью, как растение с землею. «Народно-фантастическое и народно-действительное», пользуясь известным выражением Белинского, в японской сказке так естественно и органически сливаются между собою, что создается впечатление полной достоверности сказочных персонажей. В них так веришь, будто увидел их собственными глазами.

В сказках более поздней исторической эпохи всякие лешие и оборотни уже как бы примелькались. «Ах, чтоб тебя! Вот невидаль какая!» — говорит, увидев лешего, бобылиха из «Снегурочки» Островского. Эта буднично-досадливая интонация часто звучит и в японских сказках, повествующих о проказах каких-нибудь оборотней, леших — тэнгу или водяных — каппа.

«Превратности судьбы», постигшие на протяжении веков японского лешего — тэнгу, еще более удивительны, чем история великана Аманодзяку. В старинной японской исторической летописи «Нихонсёки» рассказывалось, что в 637 году — «Большая звезда пролетела по небу с востока на запад, и последовал за ней звук, подобный грому. В то время люди говорили: «Это лает тэнгу — небесная собака. Голос ее грому подобен». Впоследствии под влиянием индийских легенд тэнгу превратился в летающего демона, и тогда возникло поверье, что он сродни птицам. У него длинный нос и птичьи когти, ему приписывали зловещую способность поражать людей безумием. Но в поздних сказках — тэнгу — комический персонаж. Он глуповат и доверчив, провести его не трудно. Тэнгу даже и летать-то не умеет, если отнять у него волшебный веер («Треугольный сон»).

Однако в японской сказке встречаются и такие герои, которые, можно сказать, почти не меняли своего облика на протяжении веков. Это персонажи сказок о животных. Японские дети любят слушать о том, как хитрая лиса обманула медведя: посадила лиса редьку и взяла себе вкусные корешки, а медведю достались одни вершки. Потом лиса посадила клубнику и взяла себе вершки, а медведь опять в дураках остался. Такие сказки любимы детьми всего мира, и потому они бессмертны... Сказка о животных — один из древнейших жанров устного народного творчества. Несколько позже нее появилась в Японии и сказка волшебная.

Еще в эпоху родового строя волшебная сказка как бы вычленилась из древних мифов и преданий. Постепенно, в течение долгих веков, устанавливалась типическая конструкция сказки, ее обрядность (зачин, сказочные формулы и т. д.), отбирались любимые сюжеты.