Она встала на самый край, протянула руку. Дотянулась до одной купюры, всё никак не желающей опускаться вниз. Схватила её, жадно подтащила к себе: вот он, мой выигрыш! Один доллар из десяти тысяч — разве так уж плохо? Что — кто-то тут сказал про плохо? Ни хрена не плохо просто замечательно!
Инна сильно нагнулась над обрывом — и вот уже поняла, что сама падает. Не было ни страха, ни даже лёгкого испуга — скорее, полное умиротворение: есть ли смысл переживать о том, что случится неизбежно? Несколько бумажек проплыли мимо и остались позади, наверху; она уже входила в облако. Здесь было прохладно, но после адского холода подземелья эта лёгкая прохлада казалась воистину райской. Мельчайшие капельки воды окутывали тело, вызывая ощущение удивительного, небывалого возбуждения; запах озона пьянил и кружил голову.
Я буду падать долго-долго, думала Инна. Сейчас я вылечу из облака, и тогда я увижу солнце. Оно ведь уже давно взошло, и, наверное, скоро будет в полной силе — и солнышко наконец согреет меня, окончательно расправится с холодом, избавит от усталости… Я буду здесь одна, совсем одна, наедине с солнцем, и оно, я знаю, будет светить специально для меня. Потому что я не видела его так давно — возможно, на самом деле прошло совсем немного, но для меня — целая жизнь. Только я, голубое небо, белые облака и яркое, ослепительно яркое солнце. Может быть, это и есть счастье? Я больше никому ничего не должна, я свободна, у меня нет никаких обязанностей. Никаких претензий к миру, никаких претензий к людям, никаких претензий к себе. И, наконец, меня абсолютно не интересует, мне совершенно всё равно, мне глубоко плевать на то, что ждёт меня всего через какую-то минуту…
Инна закрыла глаза — она наслаждалась падением в бездну.
