Десять сигм и другие невероятные истории - [11]

Захмелев, я привел Бесс к себе домой и принялся стягивать с нее брюки и блузку.

— Нет, Райан! — Она отстранилась, когда я обхватил губами ее сосок.

— Бесс.

— Нет! Я не могу! Не надо…

— Похоже, на весенних каникулах ты увлеклась кем-то, — не удержался я и тут же пожалел об этом.

— А это не твое собачье дело! — Бесс запахнула блузку на груди и откинулась на спинку дивана.

— Знаю. Прости. Мы не давали клятву верности, и я просто предположил…

— Послушай, Райан. Ты мне нравишься. Но мы не можем заниматься любовью.

— У меня имплантат, — попытался я успокоить ее, — так что беременность тебе не грозит.

— Меня это не волнует!

— В чем же дело?

Она отвела взгляд и провела ладонью по лицу.

— В старших классах я пустилась во все тяжкие. Райан. Куча мужчин. Старше меня. С огромным сексуальным опытом.

— Ты еще с кем-то из них встречаешься? — Я растерялся.

— Нет! Ты не понимаешь? Я не могу.

Она застегнула блузку и подобрала с пола брюки.

— Бесс! — Я схватил ее за руку, но она высвободилась.

Потом выскочила за дверь и исчезла. Иногда я туго соображаю, а теперь до меня, наконец, дошло. Я вспомнил, как дрожали пальцы Бесс, как немела ее рука. У нее синдром Форчека. Проклятие! Мне хотелось броситься за ней, вернуть, сказать, что можно пользоваться презервативом, что все это не имеет значения. Но я прекрасно понимал, что через несколько месяцев, недель или даже дней у нее начнется распад нервной системы — лишь только прионы доберутся от половых органов до мозга.

Скверно.

На следующий день вся группа собралась в лаборатории, наблюдая, как переход между мирами передвигается по шкале времени с интервалом в три месяца после первого трансатлантического путешествия. Бесс отсутствовала, и я беспокоился так, что чуть не разбил камеру слежения о такелаж североамериканского судна.

После торгового обмена с местными жителями и пополнения запасов корабль лег на обратный курс через Атлантику, взяв на борт несколько англичан.

— Переводчики, — пояснил доктор Элк. — Первый шаг к взаимопониманию. Превосходно.

Все двухмесячное плавание мы наблюдали за судном с большой высоты. Когда оно причалило в «Бостоне», мы увидели, как потрепали корабль морские шторма; он с трудом вошел в гавань, а численность команды уменьшилась наполовину. Остальные заболели — их кожу покрывали язвы, похожие на оспу.

Болезнь.

Я переключился на камеру слежения в Борнмуте и был потрясен видом черного дыма погребальных костров, застилавшего небо. Эпидемия.

— Если сбросить ядерную бомбу на псевдо-Бостон, распространение болезни остановится, — сказал доктор Элк. — Мы сдержим ее.

Мы с Кайлом переглянулись.

— Доктор Элк, это невозможно, — ответил я.

— У меня достаточно денег, чтобы переправить туда бомбу.

— Мы не можем уничтожить город, даже в другом мире.

— Мы не можем позволить, чтобы этот мир погиб! — крикнул Элк.

Кайл взял телефонную трубку и набрал номер.

— У нас проблемы с параллельным миром «Кукуруза-2». Доктор Элк вырвал у него телефон и швырнул в стену.

— Перемести нас на год вперед, — попросил я Кайла.

— Нет! — завопил доктор Элк. — Мы можем выжечь инфекцию.

— Это вы стали причиной инфекции, — ответил я. Кайл открыл новый переход, и камеры слежения показали нам мир с опустевшими городами и деревнями-призраками — цивилизация исчезла в обоих полушариях, оставив после себя лишь небольшие, разрозненные группы выживших.

Эпидемические заболевания из Америки оказались смертельными для европейцев и наоборот. При первом же контакте произошло взаимное уничтожение цивилизаций — посредством микробов.

На нашей совести 200 миллионов смертей.

Меня подташнивало. Я выскочил из лаборатории, не решаясь взглянуть доктору Элку в глаза. Я был не в состоянии что-либо делать — только идти.

В женском клубе меня ожидал холодный прием.

— Да?

— Я ищу Бесс Рингслот.

— Ее здесь нет. — Студентка нахмурилась.

— Где она?

— В больнице?

— В какой?

— Святой Анны.

Я взял такси и поехал в больницу; Бесс поместили в изолятор. Меня в палату не пустили, но в конечном итоге рассказали о ее состоянии. Паралич начал развиваться несколько месяцев назад, а теперь болезнь достигла мозга, и Бесс больше не могла управлять своим телом. Скорее всего из больницы она уже не выйдет.

— Я бы хотел увидеть ее.

— А кем вы ей приходитесь, просто приятелем? — Медсестра явно подозревала, что я тоже болен. Может, это я ее заразил.

— Близкий друг.

— Ладно, идите. Семья ее не навещала.

Она спала, и я присел рядом, взял ее ладонь в свои. Бесс выглядела точно так же, как вчера, когда мы разговаривали. Но я знал, что болезнь будет пожирать ее, что девушка

начнет таять, и через месяц ее лицо будет похоже на скалящий зубы череп. Я безуспешно гнал от себя эти мысли. Ее веки затрепетали и раскрылись. В глазах застыл ужас.

— Райан… — прошептала она.

— Бесс.

— Жаль, что я пропустила такой успех.

— Ну, успехом это никак не назовешь, — ответил я и рассказал о том, что мы убили 200 миллионов человек.

Бесс отвернулась; слезы струились по ее лицу и скатывались на подушку.

— Что мы наделали?

— Да уж, ничего хорошего.

— Я думала, ты продолжишь эту работу… потом. — Бесс подняла на меня глаза, и я поцеловал ее в лоб.