Десять минут за дверью - [2]

- А как ты думаешь, когда об этом народ зашумит?

- Да дней через пять, не раньше.

- Ну это ладно. А вот если раньше - значит кто-то язык за зубами не держал. А за такие вещи известно что бывает. На всю мерку.

Князя не зря прозвали Щедроватым. Говорили еще, что он мягко стелет да жестко спать, но это было уже не настолько верно. Князь Андрей при всем желании не умел постелить по-настоящему мягко, но в то же время жестко спали у него при дворе только самые неумелые.

Следовые князья собрались еще не все, но совет начался. Было ясно, что после Арика следующий удар Стальная Орда направит против княжества Фымского - это и богатая добыча, и выход к водному пути до Вонючего моря, а заодно - искоренение Учения Праведной Славы Божьей и распространения духовной власти Отца Земного. Неясно только, что делать... В секретной зале становилось душно. Князья понаприбывали не одни - кто с военачальником, кто с оберегателем, кто с чином славабожьим, а кто и со всеми тремя, и поэтому шуму было много, а толку не очень. Что воевать придется - было понятно, а дальше единства не получалось. Следовой князь одного из восточных, самых дальних от нападения уделов предложил напасть первыми, заманить и разбить. Против этого сразу же поднялся галдеж западных уделов - ага, а к кому заманивать и у кого разбивать? Такая победа не себе ли дороже, или скажем нам дороже, а тебе и дешевле?! Восточный удел хором в три горла отбрехивался, и как-то получилось, речь перешла на междоусобные препирательства, припоминались старые обиды и тут же, по ходу выдумывались новые. Молчали только князь Андрей и заглавный воевода Хеглунд - бывший варяжский конунг, в свое время пытавшийся завоевать Фымск. Князь после многих трудов его войско разбил, и проникся при этом таким уважением к противнику, что с ходу предложил угодившему в плен Хеглунду место воеводы со всей положенной кормежкой и обхождением. Тому показалось умнее заниматься на чужбине привычным делом, чем по возвращении домой публично кидаться на меч с позору. С тех пор Хеглунд исправно служил князю и княжеству, со временем привыкнув к толковым и бестолковым традициям - таким например, как этот совет. Теперь он ждал, когда заглавный князь оборвет бессмысленные споры и можно будет приступать к делу. То что этот момент близок было видно по тому, как чаще и мельче становились глотки, которые князь делал из огромной кружки, и только редко бывавшие при заглавном дворе могли оставить без внимания этот признак. Верхнесвятой славабожник из Маралов-Бора, вечный недоимщик, уже десятую минуту крикливо доказывал совету, что его десятина всегда меньше чем у соседей. Андрей Щедроватый тяжело вздохнул, заглянул в кружку. Пива было на донышке. Тогда князь, зычно рявкнув "Рот закрой!", запустил кружкой в первосвята, но в последний момент видимо одумался, и кружка разлетелась об мраморную голову заморского бога осторожности. Почтительно стоящий у стенки казначей (допущенный присутствовать с наказом "не спрошено помалкивай") про себя отметил: "Еще пару раз, и заменить статую. Если не из-за Вонючего моря везти, а втихую на базаре заказать, свой интерес может получиться." Гомон в зале стих как отрезанный. Верхнесвятой пригнулся к столу, не шутя ожидая, что следующей головой, о которую бьется посуда будет его собственная. Но князь уже немного успокоился, обошлось. Заговорил дождавшийся Хеглунд.

- Собрать полное войско. Поставить в зимний лагерь у Нижних Мамыков. Припас и содержание со всего княжества везти поровну. Шпионить за Ордой, куда она будет пойти. Находится быть готовыми. Повстречать в удобном месте и победить. Я все.

Андрей добавил:

- Или кто умнее скажет? Только не перелаем, а по-дельному.

Как ни странно, по-дельному заговорили многие, и следующие два часа шел уже собственно совет, ради которого и собралось столько немелкого народу. Условились в главном почти обо всем. Уже через два-три дня по следовым и младшим городам будет выкликнут указ о войсковом наборе и о лихолетном оброке. Еще через неделю в Нижний Мамык начнут стекаться удельные полки, вливаясь в население зимнего лагеря, размером едва ли не превосходящего самый Фымск. Пока не придет известий от шпионов, войники будут томиться ожиданием, поминая Праведную Славу Божью, молясь, чтобы то чему быть и чего не миноваться совершилось поскорей, или хотя бы до весны, до сева. Это впереди. А пока что князь Андрей остался в своей секретной зале один - глухонемой раб не в счет. Встал, прошелся, поднял осколок кружки. Вместо государственных размышлений в голову лезла всяческая ерунда: "В кружке-то, - думал князь, - не настоящее зейдельское пиво было, как гостям сказано, и не черное двойное, как я приказал налить, а разве что полуторное. Казначея бы прогнать... Нет, не прогнать. Умен больно. Но так по мелочам воровать... Вот нарвется под горячую руку - пускай тогда ему хоть кто зубы вставляет!" Дверь скрипнула и вошел палатный управщик. Остановился, доложил:

- Заглавный верхнесвятой приехал.

- Что? А, да. Один?

- С ближним чином.

- Давай. Еще что?

- Караул бы с площади убрать - толпа шумит, а где толпа, там непорядок.