Десять минут за дверью - [10]

- Ага, - Данисий мысль понял. - То есть им про нас шуметь резонов нету?

При этих словах девушка закивала головой и быстро проговорила неуклюжую, но понятную фразу:

- Да, да, я так и есть девочка отец хозяин, я говорить будет нет, он тоже говорить будет нет правда-честно!

До сих пор крепившийся Айс наконец не выдержал и раз пять подряд чихнул, аж до слез, и напряжение момента спало. Он сунул нож за валенок, Данисий опустил топор, дальше переговоры шли мирно. Прежде всего Айс выторговал трехразовое питание и полный покой, потом - по комплекту одежды, и в довершение условился о том, что как только будет возможность им дадут угнать какие-нибудь сани с припасами. Когда парень с девушкой исчезли, Данисий обратился к Айсу:

- Ты не умеешь торговаться. Надо было с них еще денег взять.

- Да вряд ли, - ответил Айс, копаясь в соломе, как птица в гнезде. Девчонка хоть и не хочет огласки, но и про папины интересы не забывает, вон как спорила, даже на двух лошадей не согласилась, одну лишь дает. А если б я и о деньгах заговорил, то вовсе бы уперлась, или согласилась для виду, а потом милого с рожном подослала.

Данисий кивнул головой и тоже полез в сено.

7

Потянулись дни почти полного безделья. Молодая хозяйка таскала еду, ее дружок на третьи сутки принес ворох драных штанов и рубах, а потом еще несколько тоже не первого возраста кожухов и малахаев. Айс с Данисием, покопавшись, все же подобрали себе одежду по росту, и теперь походили то ли на справных холопов, то ли на вконец пропившихся хозяйчиков. Весь день обычно приходилось сидеть спрятавшись, потому что в пристройку то и дело заходили и батраки, и сам хозяин хутора, так что немного развеяться удавалось лишь по ночам за картами, которые вместе с хиленьким фонарем в одну свечу притащил все тот же дочкин милый. Оказалось, что Айс не только не знает общепринятых игр, но еще и путается в колоде, и первые две ночи ушли чисто на обучение. Потом играли на щелбаны, потом на носы, а когда у Айса нос распух, и уже не мог расплачиваться за промахи хозяина, наступила пауза - сражаться за интерес Данисий отказался категорически. Стали думать, и состоялся такой разговор:

- Айс, а хочешь на хозяйку сыграем?

- В смысле?

- Ну, в смысле... Кто сто конов продует, тот к ней подкатывает. А если до этого самого доведет, то еще сто конов форы.

- Вот уж не думал, что у тебя такие ухватки.

- А чего? Она между прочим на меня уже поглядывает. Думаешь у нее с лосярой этим любовь уж такая? Сладенького девке хочется, так пусть и получает. А к тому же она мне по народу не родня, по уделу не соседка, что заботиться-то?

Айс ничего не ответил, а вместо этого залез в карман своего старого полушубка, вынул оттуда маленькое зеркальце и пристально в него вгляделся, зашевелил губами. Данисий хотел было задать язвительный вопрос, но Айс на секунду поднял глаза, и Данисий, их увидев, сразу расхотел что-то спрашивать, и вообще мешаться. А Айс снова вперил взгляд в зеркало, и через пару минут тихо открылась дверь.

К слабо освещенному сеновалу подошла хозяйкина дочка в ночной рубашке и с распущенными волосами. Шла она как-то странно, сковано, словно кто-то не очень искусный заставлял двигаться ее руки и ноги сами по себе, и взгляд ее тоже не был похож на обычный - застывший, прямой, не останавливающийся ни на чем. Встав точно посередине между мужчинами, она медленным движением, от которого у Данисия захватило дух, взяла свою рубашку за нижний край, и навыворот сняла, обнажив свое молодое тело, свою достаточно объемистую красоту. Затем, аккуратно расстелив на полу полушубок, она легла на него в призывной позе, и замерла. Не поднимая глаз от зеркальца Айс спросил:

- Ну? Сто конов за подкатить мои? И еще сто за это самое, тебе демонстрировать не надо, на слово поверишь, что труда не составит?

Данисий попытался сказать что-то вроде "Ладно, ладно", но язык не послушался, и получился просто нечленораздельный звук. Девушка так же медленно встала, подняла рубашку и попыталась ее одеть. Но из-за скованности движений она никак не могла попасть в рукава, и после второй неудачи она прекратила попытки, и удалилась обнаженная, держа свою одежду в руке. Айс еще некоторое время сосредоточено сидел перед зеркалом, а потом облегченно и устало вздохнул, сразу как-то весь расслабился и сунул зеркало на прежнее место. Потянулся за колодой, начал сдавать, Данисий послушно взял свои карты, и они стали играть дальше, вроде бы как ни в чем ни бывало, но это "вроде бы как" чувствовали оба. Данисий наконец не выдержал:

- Айс... А ты так с любой сделать можешь?

- С любой. И с любым кстати. Ну, за некоторым исключением конечно, но это уже тонкости.

- Ну, я тогда не понимаю. Ведь так себе можно совсем не бедную и не скучную жизнь устроить! Зачем тогда это вашему брату - в войну вот лезть, братство себе это дурацкое выдумали?

- Хороший вопрос, Денисыч. Кое-кто его себе уже задавал, и навроде тебя тоже многие рассуждали, и поступали соответственно. Только вот в чем штука: нашему, как ты говоришь, брату, за все платить приходиться, может быть и не той же монетой, но сумма все равно потом сойдется. Я вот сейчас эту девочку привел, и тебя бы мог на нее положить - и все бы было нормально, потому что про нее ты прав - она и вправду "сладенькое" любит. А если б это было не так, да еще если б я сам ею попользовался - тут и записалось бы за мной долгов маленечко... А отдавать долги всегда трудней, чем вовсе не одалживаться.