Десять миллионов Красного Опоссума - [49]

Мисс Мэри и Кэлли удобно поместились под небольшим навесом, растянутым над фурою. Эдуард сел на руль, Фрэнсис с Кириллом схватились за весла, и железная лодка легко поплыла по светлым водам реки. Нас отделяли от залива Карпентария два с половиною градуса; значит, дорога требовала дней пятнадцать, так как большая часть экспедиции должна была путешествовать пешком, по берегу реки. Но теперь, когда мы были уверены, что больше не будет недостатка в воде, эта перспектива не страшила нас. Река давала нам рыбу разных сортов, тянувшийся направо и налево по обоим берегам лес доставлял в изобилии кенгуру и опоссумов. Одно только не нравилось нам: это сильная жара: мы ехали в полосе тропического зноя. Наше путешествие разнообразилось прелестными ландшафтами, попадавшимися на каждом шагу. Но теперь ничто так не занимало нас, как близкое возвращение в цивилизованные страны. Нами овладело такое нетерпение поскорее увидать свои города, что ни усталость, ни жара не могли утишить его. Мы спешили, шли даже ночью, и в конце концов через девять дней достигли места слияния Грегори-Ривер и реки Никольсона. Здесь наступил тягостный момент разлуки с чернокожими друзьями и их вождем. Джоэ был безутешен. Мы разделяли его печаль, так как простая, добрая и самоотверженная натура шотландца с первого разу внушила нам глубокую симпатию. Прощание его с детьми старого друга не поддавалось никакому описанию. Скажу лишь одно, что старый европеец-дикарь плакал, как ребенок. Эдуард, Ричард и их сестра тоже плакали навзрыд.

– Джоэ, мой добрый Джоэ! – сказал сэр Рид, пожимая ему обе руки, – даю вам слово, что мы скоро возвратимся! Я хочу оказать вам посильную помощь в деле цивилизации ваших подчиненных. Эти дети вполне сочувствуют мне. Благодаря вам они богаты теперь и никогда не забудут ни вас, ни ваших Нга-Ко-Тко. Я думаю, раньше года мы доставим к вам стада коров и овец, лошадей, также орудия для обработки земли, хотя бродячий дух черных, вероятно, не скоро свыкнется с оседлою жизнью. Под вашим руководством, при нашей помощи, надеюсь, однако, что они понемногу научатся возделывать землю и заживут без нужды… Так до свидания же, Джоэ!

Вождь Нга-Ко-Тко с глазами, полными слез, безмолвно благодарил старого скваттера. Мы простились. Долго силуэты Красного Опоссума и его людей виднелись вдали. Они неподвижно глядели нам вслед; целые полчаса прошло, пока поворот реки не закрыл их от наших глаз.

Два дня спустя мы были уже на берегу залива Карпентария. Австралия с юга до севера была пройдена нами!.. Крик радости невольно вырвался у всех при виде красивого парохода, который дожидался нас на расстоянии четырех кабельтовов (около одной версты) от берега. Очевидно, герр Шаффер прекрасно исполнил поручение. Полный успех, несомненно, должен увенчать наше предприятие, ура!! Нашему крику вторил другой, раздававшийся с моря: то ехала от парохода шлюпка. Человек высокого роста, с грубыми, резкими чертами лица проворно соскочил с нее на землю и рекомендовался капитаном «Вильяма», – так назывался пароход. Следуя инструкциям, полученным в порте Деннисона из Барров-Крика, он немедленно отправился в залив Карпентария и уже четыре дня дожидался нас.

После первого знакомства капитан пригласил нас на борт парохода, для заключения формального условия. Сэр Рид, майор, Эдуард, Кроули, Роберте и я приняли приглашение. Та же шлюпка в несколько минут донесла нас до «Вильяма», где скоро были кончены все формальности, так как сэр Рид платил, не торгуясь. За контрактом следовал отличный завтрак с обильным возлиянием: погреб «Вильяма», как видно, содержал в себе самые лучшие вина. После завтрака любезный хозяин пригласил нас посмотреть корабль. В сопровождении его мы обозрели все, начиная с трюма и кончая солидной пушкой, припасенною на корабле на случай встречи с пиратами. Везде нас поражала образцовая чистота и порядок, вещь необыкновенная на пароходах, которые, подобно «Вильяму», поддерживают сообщение между Австралией, Явой, Сингапуром и Китаем. Интересно при этом, что мы в одной каюте нашли даже… ученых антропологов. Оба, – их было двое, – яро спорили из-за какой-то кости и так увлеклись, что даже не обернулись при нашем входе.

– Это, господа, мои ученые пассажиры. Они едут в Сидней, – проговорил капитан с улыбкою моряка, который знает только свое море, а кроме него не обращает ни на что внимания.

Я с почтением взглянул на коллег по профессии, но не хотел прерывать их горячего спора, и мы тихонько вернулись на верхнюю палубу. Все шло как нельзя лучше. Корабль и его экипаж произвели на нас самое выгодное впечатление. Мы возвратились на берег в полном восхищении от всего, что видели. Нам оставалось провести в пустыне последнюю ночь. Предоставляю судить каждому, в силах ли мы были сомкнуть глаза!

Чуть свет мы вскочили уже на ноги и принялись упаковывать свой драгоценный груз. Скоро с корабля явилась шлюпка. Начался правильный перевоз золота. Мы переносили драгоценные слитки в лодку, а Шаффер, стоя на палубе «Вильяма», принимал их и следил за выгрузкой. Благодаря многочисленности экипажа, – одних матросов на пароходе было двадцать человек, не считая кочегаров и машинистов, – дело быстро подвигалось к концу. Лодка сделала десять рейсов вперед и назад от берега до парохода, и все три тысячи с несколькими сотнями килограммов золота, наконец, были перегружены на «Вильяма». Оставалось сесть нам. Мы с нетерпением следим, как последний мешок со слитками увозится на пароход, и ждем, что лодка сейчас возвратится забрать нас. Прощай, Австралийская пустыня! – уже говорим мы.