Десять маленьких непрошеных гостей. …И еще десятью десять - [12]
Блошиная молодь лучше всего развивается на полу жилых помещений. Примерно дней через пять из оброненных яиц вылупляются личинки, которые, подобно гусеницам, ловко перемещаются. Заполненные пылью щели в полу, ковры и плетенки, маты, непрометенные углы, трещины в старой мебели — во всех этих местах они проводят время до тех пор, пока еще не стали кровопийцами; питаются они разного рода мельчайшими отбросами, какие им попадаются в пыли.
Примерно через четырнадцать дней личинки сплетают себе кокон, совсем как бабочки, вроде шелкопряда. Скрытые этим сооружением, они и погружаются в состояние покоя, окукливаются.
Вверху — личинка; внизу — куколка блохи.
Через одну-две недели из кокона на свет выходит полностью развитая, взрослая блоха.
Это может быть самец или самка. Он мельче и более худой, чем она. Однако оба пола одинаково кровожадны; оба подкарауливают жертву и нападают на нее, подпрыгивая с земли. Как, однако, при своем несовершенном зрении опознают они жертву? Может быть, они видят какую-то тень или ощущают тепло, исходящее от близко стоящего человека, или на них как-то воздействует ток воздуха, вызываемый его движением? Не исключено, что здесь играет роль также и обоняние, иначе трудно понять, почему блохи определенно предпочитают одних людей, на других обращают внимания меньше, а третьих полностью избегают, хотя и тень, и тепловое излучение, и ток воздуха, вызываемые движением у всех трех, должны быть примерно одинаковы.
Много лет назад я со своим другом приехал на несколько недель в Неаполь, чтобы поработать на зоологической станции. Комнату мы сняли на вершине Вомеро и каждое утро любовались величественным видом синего залива и несравненными очертаниями острова Капри. Но ночи оказались не так прекрасны: в комнате обитали полчища блох. Пришлось искать способ сделать ночной отдых более терпимым.
Прежде чем улечься спать, мы какое-то время прогуливались по комнате босые и в одних рубахах. Пользуясь этим, оголодавшие маленькие твари нападали на нас. Тогда мы начинали очищать себя от них. При этом я находил на себе каждый раз 4–5 блох, а мой друг 30–40! Блохи явно оказывали ему предпочтение. Не иначе как он им казался более соблазнительным. Зато неприятностей ему эта напасть причиняла гораздо меньше, чем мне: у меня каждый укус блохи вызывал дикий, невыносимый зуд. Видимо, кожные покровы разных людей по-разному реагируют на блошиный укус. Это справедливо и для укусов других насекомых.
Количество слюны, вводимое блохой в место укуса, настолько ничтожно, что даже трудно себе представить: не больше четырех стотысячных кубического миллиметра! Чтобы собрать массу, равную обычной капельке воды, свыше полутора миллиона блох должны внести свою порцию. Отсюда можно заключить, какова сила этого яда, раз одной его капли довольно, чтоб заставить чесаться всех обитателей, к примеру, такого города, как Гамбург. Надо только поровну распределить между всеми жителями эту каплю и каждому из 1,8 миллиона гамбуржцев впрыснуть причитающуюся ему долю. Но вот беда! У нас, как это ни печально, нет пока микроинструмента, подобного хоботку блохи.
Если крошечному мучителю ничто не мешает сосать добычу, то он и не торопится. Бывает, насекомое, не сдвигаясь с места, насыщается несколько часов подряд. Но чаще его сгоняют, так как укус вызывает раздражение кожи, и блохе приходится менять позицию, чтоб возобновить то же занятие где-нибудь в другом месте.
Итак, пиршество блохи, когда оно проходит для нее благополучно, может быть весьма продолжительным, но она способна, если нет подходящей жертвы, и долго поститься. В необитаемых помещениях блохи живут по нескольку месяцев, хотя никакой пищи здесь для себя не находят. Там же, где пищи достаточно, насекомое может жить и год-полтора, если до того не погибнет преждевременно от какого-нибудь несчастного случая.
Прежде чем начать откладывать яйца, самка должна встретиться с самцом. Но если вдуматься, не так просто встретиться парочке блох на полу в комнате, или в оперении птицы, или в собачьей шубе. Конечно, здесь играет роль обоняние, но, когда насекомые находятся далеко друг от друга, одного обоняния мало, оно их не выручит. Видимо, блоха дает о себе знать совершенно особым способом. При основании задней пары ножек у нее рядами тянутся гребни маленьких шипов, которые в этом случае и действуют. Двигаясь, конечности задевают лежащие рядом тонкие зазубрины на брюшке и производят при этом звук, словно пальцы, касающиеся струн арфы.
Зоологам известны такие же органы — устройства для стридуляции у сверчков, кузнечиков и других насекомых. Но их звучание вполне отчетливо слышно даже человеку, тогда как у блохи музыкальное приспособление настолько миниатюрно по размеру, а звук, порождаемый им, так тих и, вероятно, так высок, что требуется именно блошиное ухо, чтоб его услышать.
Где же расположены уши этого создания? Наука до сих пор не имеет ответа на этот вопрос. Никому еще не удалось записать и блошиную песню. Однако голос у них есть, на этот счет зоологи не сомневаются. Но вообразите себе органы слуха, способные воспринимать разноголосый концерт блох, льющийся из глубины меховой шкуры собаки или волка, концерт, напоминающий хор сверчков или кобылок, которых мы слышим на лужайке!
