Десять голосов правосудия - [55]

– Давайте закончим с этим. Я чувствую, мое время приходит.

Оракул прекрасно понимает, что даже на смертном одре, она постарается сделать всё, чтобы прихватить с собой парочку душ. Мысль Оракула не останавливается ни на мгновение. Вот он использует посох, чтобы отвлечь внимание на себя.

Залп энергии, и в это же время, ждавший сигнала Искуситель, телепортируется прямо к ней, и ударом кулака Мидаса, подбрасывает её в воздух. Остальные маги наносят сокрушающий удар в полёте.

К телу Богини подходит Шет, теперь Богиня вновь становится похожей на ту, чей облик Оракул видел прежде. Белые глаза наполняются слёз, но Оракул не произносит ни слова. Вспышка света ослепляет его, а когда взгляд снова становится способным видеть, лишь пятно крови напоминает о погибшей Богине.

До Дня Цветущих Деревьев он шёл исполнить именно это.

*******

«Солнце… Обжигающе яркое и слепящее. Тёплое и уютное, греющее и оберегающее. Око Богов»

«Сегодня… Сегодня всё решится… И грядёт Новое, Непознанное… Десять Воинов, и они будут…»

Отряд шёл, шёл и шёл. Ступени, казалось, были бесконечны, а Храм, насмешливо возвышавшийся над их головами, ни на йоту не приблизился. Наконец, после трёх часов утомительного подъёма, когда девушка уже была готова свалиться, ступени вывели к широкой площадке. Там уже стояли двое человек… Или не-человек.

Это были недостающие члены команды – Ассасин и Берсерк, воинствующая мудрость и таящаяся ярость…

Шедший первым Оракул повёл недолгий разговор, вот последние Двое примкнули к ним. Воссоединение Десяти произошло. Радость окружающих можно было буквально пощупать руками… Она витала в воздухе, наполняя умы и сердца восторгом.

Оставалось ещё немного, и смутное ожидание пилой скользило по натянутым нервам.

Один из новопримкнувших, оказавшийся Смотрителем Храма, провёл их в Главный Зал.

Пока отряд оглядывался, отмечая и высокие стрельчатые окна, и стены, покрытые странной вязью письмён, и едва заметные дверцы, ведущие в никуда… Что-то неуловимо изменилось. Все взгляды приковало к подножию странного сооружения, похожего на трон. Там, на площадке, сгущалось и увеличивалось странное голубоватое сияние. Искорки метались внутри этого «облака». И вдруг – вспышка света ослепила присутствующих, а когда Шет вновь смогла видеть, она узрела Богиню. Та была облечена в белые струящиеся одеяния, весь её вид кричал о неимоверной силе и могуществе. На голове у неё был венец, в котором тускло поблёскивали камни, взгляд Богини дышал надменностью и холодом. Она была красива, просто ослепительно красива, но черты её совершенного лица были излишне резки. Вся она, казалось, была куском льда. А её глаза… Шет потрясла головой, пытаясь выбросить из неё страшное видение этих жутких глаз.

Два чёрных окошка, две маленькие бездны мрака, тьмы и боли в болотной ряске когда-то ярких зелёных глаз. Это были как проёмы, чёрные дыры, омуты с подводными чертями.

Пронзительный голос, мелодичный, выверенный до самой последней ноты:

– Ну, что? Вы, жалкие людишки, решили изменить порядок, установленный мной?

Вы рискнули пойти против воли Богов? Это было Вашей последней ошибкой!.. – слышать такие слова было более чем убедительно из уст такого сияющего совершенства.

Горящие неземным светом глаза обратились на Шет:

– А ты… Наглая самозванка! – и завязалась свистопляска, мечи, стрелы, магия… Всё в одну кучу, а посреди бушующего хаоса – обезумевшая Богиня.

Удар Рюумы, иглы Искусителя, отчаянный взмах «братом»…

А потом послышался безумный крик, полный агонии и бессильной ярости. И последний кадр битвы, что помнила Шет – были падающие куски колонн и оглушительный треск костей…

Даже удивительно, что девушка сразу канула в милосердную тьму. Было не больно, только странно и… вязко. Чернильная тьма. Внезапно Шет тряхнуло, да так, что она очнулась. Они были внутри каких-то подземелий, а над их головами зиял огромный проём. Огромная фигура сражалась с воинами, пытаясь размозжить им всем головы. Шет приподнялась и чуть не взвыла – похоже, что целыми остались как максимум позвоночник и голова. Было просто адски больно.

В одном из окон виднелось солнце, уже почти закатившееся за горизонт.

«Тридцатое число… Моё совершеннолетие, а меня не то, что никто не поздравил, я, видимо, и не доживу до этого…»

И тут – часы, спрятанные где-то в стенах Храма, пробили полночь.

Десятый удар…

Одиннадцатый…

Двенадцатый.

Шет вновь провалилась в беспамятство, а когда очнулась, ран не было, и лишь лёгкое покалывание в районе сердца напоминало о пережитой пытке. Шет вскинула голову, энергия, бурлящая и живая, переполняла её. Девушка вскинула ладони и сосредоточилась. Всплеск силы – и из рук вырвался золотистый луч, скользнув к обезумевшему гиганту. Его тряхнуло -это подействовало, чем бы оно не являлось.

«Это как нельзя кстати. Нельзя медлить, она должна быть обезврежена!»

Шет ощутила прилив новых сил, а её сознание стало медленно покрываться плотной пеленой. Она смутно ощущала, что тело её куда-то рванулось, от чегото увернулось, что-то сделало… Жесты, вскрики, пассы заклинаний. Её разум плавал в нирване, схожей с медитацией. В золотых всполохах сознания плыла песнь, древняя, как сам мир, и могучая, словно космос. Очнулась девушка, только оказавшись на уступе рядом с Богиней и отрядом, вне пределов Храма.