Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти - [5]

Ссылка на азиатский способ производства свидетельствует об определённых трудностях, с которыми сталкивается коммунистическая критика теории общества Востока. Чтобы понять эти трудности, нужно помнить, что Маркс принимал многие ценности западного мира, чьи современные институты, опирающиеся на право частной собственности, он хотел бы видеть уничтоженными. В отличие от советской концепции партийности в искусстве и науке, Маркс отвергал как убогий и как грешащий против науки любой метод, который подчинял научную объективность внешним интересам, включая интересы рабочих. И вслед за Ричардом Джонсом и Джоном Стюартом Миллем он с начала 1850 годов использовал концепцию особого азиатского или Восточного общества. Особенно выделяя азиатскую систему экономики, которую он называл азиатским способом производства, Маркс придерживался азиатской концепции вплоть до своей смерти, то есть почти всю жизнь. Энгельс также придерживался окончательной версии азиатской концепции Маркса, несмотря на некоторую временную непоследовательность. Ни Маркс, ни Энгельс чётко не определили феномен периферийного общества Востока, но начиная с 1853 года они оба подчёркивали полуазиатскую особенность российского царизма и по-Восточному деспотический характер его правительства.

Ленин одобрительно отзывался о предложенной Марксом концепции особенного азиатского способа производства сперва в 1894, а затем в 1914 годах. Вслед за Марксом и Энгельсом он признал значимость азиатских институтов для царской России, чьё общество рассматривал как полуазиатское, а правительство считал деспотическим.

7

Я не ведал о политических последствиях сравнительного исследования тотальной власти, когда зимой 1922-23 годов под влиянием Макса Вебера начал исследовать особенности гидравлического общества и государственного управления. Я не ведал об этом, когда в 1924 году, уже ссылаясь на Маркса, а также на Вебера, указал на азиатское общество как управляемое бюрократически деспотическим государством. Я не ведал об искажённых выводах из понимания Марксом азиатской концепции, от которой сам Маркс уклонялся, когда в 1926 году, используя социально-экономические критерии самого Маркса, я написал, что события в Китае во второй половине первого тысячелетия до нашей эры сделали правящим классом административное чиновничество, возглавляемое самодержавным императором, и что этот правящий класс в Китае, как в Египте и в Индии, был могущественной гидравлической бюрократией. Я развивал эту идею в 1926, 1927, 1929 и 1931 годах, убеждённый тезисом Маркса о беспристрастном поиске истиныb. В 1932 году советский критик, разбиравший мою работу 'Экономика и общество Китая', осудил мою веру в объективность науки. Именно в это время советские издания перестали печатать мои анализы азиатского общества в целом и китайского общества в частностиc.

В 1930-е годы я постепенно отказался от надежды, что в СССР национализация всех крупных средств производства может породить общественный контроль над правительством и создание бесклассового общества. Глубокое понимание характера советского общества способствовало дальнейшему изучению структуры и идеологии бюрократического деспотизма. Повторная проверка марксистско-ленинского взгляда на общество Востока сделало ясным то, что Маркс, далёкий от создания азиатской концепции, нашёл её в готовом виде в трудах классиков экономической теории. В дальнейшем я понял, что, хотя Маркс принимал взгляд этих классиков на многие важные вопросы, он не сделал вывод, который с точки зрения его собственной теории казался неизбежным, а именно: в условиях азиатского способа производства агроуправленческая бюрократия составляет правящий класс.

Неопределённость Ленина относительно азиатской системы является, пожалуй, ещё более показательной. В 1906-07 годах Ленин допускал, что следующая русская революция вместо того, чтобы положить начало социалистическому обществу, может привести к азиатской реставрации. Но когда Первая мировая война открыла новые возможности для революционного захвата власти, он полностью отбросил азиатскую концепцию, которую с некоторыми колебаниями поддерживал в течение двадцать лет. Обсуждая взгляды Маркса на государство без упоминания идей Маркса об азиатском государстве и деспотизме Востока царской России, Ленин написал, вероятно, самую мошенническую книгу в своей политической карьере: 'Государство и революция'. Постепенный отказ от азиатской концепции в СССР, который в 1938 году достиг высшей точки в связи с исправлением Сталиным знаменитого упоминания Марксом азиатского способа производства, логически вытекал из отказа Ленина от азиатской концепции накануне большевистской революции.

b Я цитировал заявления Маркса по этому вопросу в 1927, а затем в 1929 годах.Назад

c Моя статья 'Геополитика, географический материализм и марксизм', в которой утверждалась важность природного фактора для общественного роста в целом и для азиатского общества в частности, была опубликована в журнале 'Unter dem Banner des Marxismus' без комментария редактора, в то время как в русской версии этого же журнала ('Под знаменем марксизма') редактор выразил своё несогласие с некоторыми взглядами автора. В 1930 году журнал отказался публиковать продолжение моей статьи, которое содержало дальнейший анализ природных основ азиатского общества. Относительно поправки некоторых моих ранних взглядов на отношения человека и природы см. ниже гл. 1, ср. гл. 9. Моя книга 'Экономика и общество Китая' была переведена на русский язык, машинописный перевод был распространён среди ряда советских специалистов, которым было предложено написать критическое введение. Насколько мне известно, такое введение не было написано. Перевод не был опубликован.Назад