Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти - [41]

В Англии в начале XI века те, кто получали земли непосредственно от короля (tenants-in-chief), были известны как бароны; первоначально термин подразумевал группу, а не физическое лицо, поэтому слово не имело единственного числа. Но только когда правительство попыталось ограничить независимость баронов, они почувствовали необходимость в объединённых действиях. Заключительный раздел Великой хартии вольностей правильно назван 'первым королевским признанием баронского права коллективно принуждать короля к чему-либо насильно'. Вскоре после этого все английские дворяне приняли присягу друг перед другом, что не станут давать королю никаких ответов, кроме тех, которые дадут сообща. Это случилось в тот самый век, когда английские лорды сформировались как сословие, которое стало основой для увековечения землевладения на праве майората и первородства.

Ход событий и многие другие подробности на континенте были иными. Но всеобщая тенденция была одинаковой. Подчинив свои феодальные поместья принципу неделимости, который с отказом от феодальной формы несения военной службы потерял своё первоначальное значение, знатные землевладельцы укрепили своё право собственности в Испании, Италии, Франции и Германии.

Стоит отметить, что дворяне, которые удерживали позднефеодальное и постфеодальное общество в равновесии, своим успехом в сохранении права собственности частично обязаны положению абсолютистской бюрократии. Среди аристократических представителей этой бюрократии было немало тех, кто чувствовали глубокую близость к мелкопоместному дворянству, с которым они были связаны многими узами. Разрываясь между несовместимыми правом собственности и бюрократическими интересами, представители западного абсолютизма не доводили до крайностей своё организованное противодействие крупным привилегированным собственникам земли. В результате из чрева феодального общества возникла одна из самых сильных форм частной собственности, известная человечеству.

3.D.6.c. Гидравлический абсолютизм имел успех там, где потерпели неудачу государства западного (Occidental) феодализма и западного (Occidental) абсолютизма

В позднефеодальной и постфеодальной Европе государством признавалась такая система наследования у дворян-землевладельцев, которая благоприятствовала одному сыну за счёт всех остальных. И в современном западном мире государство в общем позволяет отдельной личности распоряжаться своей собственностью по своему желанию. Гидравлическое государство не давало никакой равнозначной свободы принятия решений ни владельцам движимого имущества, ни собственникам земли. Его законы наследования требовали более или менее равного раздела имущества покойного и, таким образом, периодической фрагментации собственности.

Несомненно, среди первобытных народов, занимавшихся охотой и собирательством или земледелием, находившимся на начальной стадии, модели наследования сильно варьировалась; таким образом, маловероятно, что общественные формации, предшествовавшие гидравлическому обществу, в большинстве своём поддерживали единонаследную систему, которую гидравлическое развитие должно было уничтожить. Возможно, в некоторых случаях зародыши единонаследной системы полностью истреблялись. Где не существовало таких зародышей, гидравлические правители заботились о том, чтобы не возникли попытки подорвать традиционную распределительную модель наследования. Они добивались этого с помощью множества методов, среди которых введение единого закона о разделе наследства было только самым заметным.

В позднефеодальном и постфеодальном обществе Запада дворяне-землевладельцы смогли создать одностороннюю систему наследования, названную правом майората и первородства, прежде всего потому, что являлись вооружённой силой и были политически организованы в национальном масштабе. В гидравлическом обществе представителям частной собственности не хватало сил, чтобы сплочённо установить подобные прочные формы собственности, во-первых, потому что правительственная монополия военных действий мешала владельцам собственности поддерживать независимые вооружённые силы, во-вторых, потому что правительственная сеть организационных структур (барщина, государственная почта и служба тайных донесений, единая армия и всеобщее налогообложение) мешали владельцам собственности защищать свои интересы посредством эффективной национальной организации.

В таких условиях борьба за или против раздела собственности не стала отчётливой политической проблемой, как это было в Древней Греции, абсолютистской Европе или Соединённых Штатах. И в отличие от районов открытых конфликтов, в гидравлическом мире не одобрялись политические аргументы, которые оправдывали - или оспаривали - закон о разделе наследства.

3.D.7. Организационное бессилие владельцев собственности в гидравлическом мире

Как вооружённая и широко организованная сила, гидравлический режим господствовал в стратегически важных местах сосредоточения движимого имущества - в городах, а также в главной области сосредоточения недвижимого имущества - в сельской местности. Эти города были административными и военными точками опоры правительства; ремесленники и купцы не имели возможности стать серьёзными политическими противниками. Их профессиональные ассоциации не были обязаны непосредственно подчиняться государству, но им, конечно, не удалось создать сильные и независимые центры корпоративной бюргерской власти, какие возникли во многих частях средневековой Европы.