Десница великого мастера - [20]
XV
В лунную сентябрьскую ночь из бойницы крепости Мухнари дозорный заметил всадника, беспощадно гнавшего коня по направлению к Мцхете.
Дозорный поднялся на вышку и тихо свистнул. Три тени с копьями в руках выступили из ворот крепости навстречу всаднику.
Неизвестный на взмыленном латном коне потребовал свидания с начальником крепости. Его ввели в помещение; он поразил всех своим видом: в монашеской одежде, облепленный репьями — репьи были у него даже на шапке, в волосах, усах и бороде, — он походил на лешего.
Он хотел говорить наедине с начальником крепости. Когда начальник удалил караульную охрану, неизвестный снял папаху, и на голове его блеснул шлем. Он обнажил голову, вытер пот со лба. Под его монашеской рясой поблескивал панцирь.
Начальник крепости удивился монаху в рыцарских латах. Неизвестный, требовал, чтобы его немедленно провели в город и сегодня же допустили к Звиаду-спасалару.
Звиад поздно вернулся из Уплисцихе. Но его разбудили, так как монах отказывался говорить с другими.
Это был лазутчик спасалара, настоятель Цхракарско-го монастыря Серапион.
— Талагва Колонкелидзе вновь повел дружины ди-дойцев и галгайцев на Пхови, — сообщил он, — сжег иконы и кресты, разрушил церкви, а священников и монахов кого повесил на колокольнях, кого сбросил со скал. Ночью он поджег храм в Цхракари.
Серапион по веревочной лестнице спустился с утеса и бежал лесом под покровом ночи. В Херки ему дали коня, и вот он прискакал в Мцхету. С большой дружиной собирается Колонкелидзе спуститься в Арагвское ущелье. Силы кветарского эристава в этом году вдвое превосходят прошлогодние.
Лазутчик не мог ничего сообщить о намерениях Ма-мамзе. Знал он лишь о том, что Мамамзе выдает свою дочь Кату за Тохаисдзе.
Георгий со своим двором находился в Уплисцихе, и поэтому Звиад на другой же день направился туда. Царь созвал совет старейшин.
Во все эриставства были разосланы гонцы и скороходы. К девятому октября должны быть стянуты готовые к походу войска.
До глубокой ночи заседал совет. Было решено, что Звиад-спасалар немедленно выступит на Пхови, а через шесть дней сам царь поведет остальные войска. Звиаду было предписано выслать передовой отряд, который, обойдя Кветари с севера, закроет ворота в ущельях пховских гор и дойдет до крепости Торгами. Ему же было приказано по возможности избегать кровопролития, от крепостей брать заложников, не разрешать грабить население, добычу брать только доспехами и оружием, отпускать на волю брошенных в тюрьмы священнослужителей и монахов. Войско Звиада должно следовать за передовым отрядом и не начинать осады Кветарской крепости до прибытия царя. Царь знал, что Звиад-спасалар не пощадит всей дружины, а возьмет неприступную Кветарскую крепость.
Георгий учитывал и то, что если не выманить Колонкелидзе из крепости, то он запрется в ней, и тогда зимой в горах войска без провианта не смогут вести длительную, до весны, осаду крепости.
Звиад был доволен, что предположения, высказанные им царю и Мелхиседеку, сбылись — «нет, никогда не выпрямить собачьего хвоста». Он предложил немедленно по вступлении в Пхови разрушить несколько крепостей, сжечь села, повесить старейшин, нагнать на жителей
страх и только, после этого взять у запуганного населения заложников. И если Колонкелидзе выйдет ему навстречу, Звиад легко мог запереть его в каком-нибудь ущелье и уморить голодом всех до одного мятежников.
Царь Георгий, трое зриставов и Мелхиседек не одобрили плана Звиада. Не, стоило обострять отношения с населением — ожесточившись, народ будет защищать Колонкелидзе.
Девятого октября к Уплисцихе были стянуты царские войска, дружины из Тао и Кларджети, ратники из Самцхе и Нижней Картли. «И поднял царь знамя, победоносно носимое Вахтангрм Горгасалом, и передал его Звиаду-спасалару. Он проверил готовность войск к битвам и добротность их коней». (Из летописи «Жизнь Грузии»)
На следующий день до рассвета войска выступили из Уплисцихе и двинулись от Мцхеты вверх по Арагве к Гудамакари.
Замок Корсатевела остался слева. У крепости Ларгвиси Звиад разделил войско на две части; начальником передового отряда, направляемого к северу, назначил Кахая — военачальника самцхийских дружин.
Кахай шел справа от Цроли с целью занять перевалы пховских гор. Дружины Звиада должны были обогнуть крепость Очани. Если начальник крепости даст заложников, Звиад легко нагонит дружины Кахая, и тогда они, соединившись, пойдут дальше вместе до крепости Торгвай и, таким образом, сумеют отрезать от Пхови дидойцев.
XVI
Ласково грело осеннее солнце. Кудахтанье куропаток раздавалось на горных склонах. Стаями шли птицы вверх по склонам, шуршали в кустах полыни. Заберется стая куропаток на холм и застынет в ожидании, но закричит вожак — и взлетает вся стая, за ней другая, третья, и по всему глубокому ущелью разносится непрерывное кудахтанье.
По узенькой тропинке едет верхом юноша. Его стройную фигуру облегает пховская одежда, на голове — пховская шапка, за спиной висит щит, на левой руке сокол, более двадцати перепелов нанизаны головками на ремешок у его пояса.
Лошадь вяло мотает головой. Устало трусит по тропинке. Сокол водит хищными глазами по сторонам, прислушивается к кудахтанью куропаток.
Константин Симонович Гамсахурдиа — писатель, филолог-грузиновед, автор историко-литературных трудов. Родился в поселке Абаша Сонакского уезда Кутаисской губернии. Окончил грузинскую гимназию в Кутаиси. Учился в Петербургском Университете, где занимался в семинарии Н. Я. Марра. Из-за разногласий с учителем уехал учиться за границу (Кенигсберг, Лейпциг, Мюнхен, Берлин). В 1914 в связи с началом первой мировой войны арестован в Германии, около года провел в концлагере. Окончательно вернулся в Грузию в 1921. Один из основателей и руководителей "Академической группы писателей", издатель ряда журналов.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.