Дешевка - [36]

— Покажи.

— Блин.

Это была гифка. На ней голова Аннабель была приделана к жирному телу из тех, что, кажется, ни за что не пролезут в обычную дверь. Ее красивый ротик в форме сердечка открывался и закрывался, словно бы чавкая. Имоджин стало совсем не по себе.

— Я должна с ней поговорить.

— Пока не надо. Серьезно. Она ведь мне их даже не показала. Я только знаю, что сама она их видела и разозлилась. Если такое повторится, я тебе скажу.

Тилли — голос разума. Тилли, которая без труда регулировала настроение всей семьи, сменила тему, одарив Имоджин сочувственным взглядом:

— Ты тоже сегодня злая. Опять адская Ева? Что она снова выкинула? Запихнула в мешок слепых котят и утопила их в фонтане Линкольн-центра? — среди прочих причин, по которым Имоджин любила Тилли, было и пристрастие последней к соленым шуточкам.

— Пока нет.

Тилли полезла в холодильник.

— Держись. Тебе нужен бокал вина. С бокалом в руке ты будешь меньше раздражаться.

Так и вышло. Имоджин почувствовала, что ее ярость стала утихать, когда она пригубила сансерское вино. Она разом выложила Тилли всё: и про фиаско с «Твиттером», и про то, что Ева сдала ее «ТекБлабу», и про то, что она узнала обо всем от Эшли (возможно, это было самым неприятным).

— А завтра будет только хуже! Предполагается, что я весь день буду зависать в «Твиттере» и вести репортаж с показов. А я не умею импровизировать. Мне нужно обдумать то, что я хочу сказать. Очень хорошо обдумать. Мне никогда не удавалось сострить экспромтом. Мне надо, чтобы мысль дозрела, прежде чем я поделюсь ею с аудиторией. Кстати об аудитории — подписчиков у меня теперь больше, чем у Евы.

Женщины отметили это дело, стукнувшись раскрытыми ладошками.

Тилли вся состояла из приятных округлостей, у нее была зубастая улыбка и несколько веснушек на вздернутом носике. Битых пять минут она давала волю своему пылкому ирландскому темпераменту. Тирады, которые Тилли произносила в адрес Евы, заставили бы покраснеть даже шлюху. Прихлебывая вино, она накручивала на мизинец прядь рыжеватых волос, и шестеренки у нее в голове при этом явно активно вращались.

— Расскажи еще разок, что тебе надо целый день твитить?

Поднеся бокал к губам, Имоджин обдумала вопрос Тилли.

— Ева говорит, это идет на пользу бренду. Порождает близость, позволяя читательнице из Висконсина почувствовать себя так, словно она сидит рядом с нами на показе, — Имоджин дословно воспроизвела то, что говорила Ева. — В наше время все стало гораздо более интимным. Уверена, Ева хотела бы, чтобы с утра я твитнула, какие надену трусы.

— Гм-м… — Тилли продолжала размышлять. При этом она налила еще по бокальчику, и Имоджин почувствовала, что очень ей за это благодарна. Она готова была поклясться, что печень Тилли сделана из угля. Ей не раз удавалось во время званых ужинов перепить и Алекса, и Имоджин, те чуть ли не под столом засыпали, а Тилли хоть бы что. — Дошло! — она с такой силой хлопнула по гранитной столешнице, что Имоджин чуть не вскрикнула. На месте столешницы ей было бы больно. — Слова — не твой конек. Ты визуал. Потому-то ты так гениально творишь у себя в журнале. Ты заставляешь снимки с фотосессии танцевать на его страницах.

Имоджин улыбнулась комплименту.

— А что может быть интимнее фотографий, особенно тех, которые сделала ты своим прекрасным точным глазом?

— Разве можно выкладывать фотографии в «Твиттер»? Кажется, это еще сложнее, чем писать.

— Нет-нет, ты должна использовать «Инстаграм». Ты раньше не пробовала? Это замечательная штука.

Имоджин кое-что знала об «Инстаграме» с тех пор, как Карл Лагерфельд[63] поднял шум вокруг того, что завел аккаунт и наводнил его фотографиями своей надменной белой кошечки Шуппет, но сама никогда не пыталась там зарегистрироваться так же, как и в «Твиттере». Не понимала она всего этого.

— Там все совсем просто. В «Инсте» хорошо еще и то, что ты можешь привязать ее к «Твиттеру», поэтому все, что ты там запостишь, немедленно твитнется. «Инстаграм» гораздо проще, и там можно вообще не париться со словами. Ты можешь сосредоточиться на том, чтобы делать прекрасные снимки и ставить к ним эмоциональные подписи. Все это пойдет прямо в «Твиттер», и все будут счастливы. У твоих подписчиков и читателей Glossy.com действительно будет создаваться впечатление, что они сидят рядом с тобой на показе.

Тилли вытащила свой мини-айпад из красного кожаного футляра с золотым кантом, кликнула на приложение с миниатюрной коричневой камерой и стала печатать.

— Какое возьмешь имя?

— А можно такое же, как в Твиттере?

— Конечно, так еще проще будет.

— Тогда, думаю, пиши @GlossyImogen, — сказала Имоджин, скосив глаза и состроив гримасу. — Звучит как имя порнозвезды семидесятых с удачно эпилированной зоной бикини. Глянцевая Имоджин к вашим услугам, — она так удачно изобразила акцент калифорнийской гламурной кисы, что Тилли фыркнула, возможно, громче, чем следовало.

— Так, @GlossyImogen, порядок. Давай покажу, как этим пользоваться, — Тилли была отличным учителем, и через пятнадцать минут Имоджин уже вовсю использовала фильтры и обрезала фотографии. Тилли показала, как делать все это, не выкладывая в сеть, так что утреннего фиаско с «Твиттером» удалось избежать. Фильтры оказались совершенно волшебной штукой. Имоджин пришла в восторг от того, как