Десанты Великой Отечественной войны - [46]

Не менее запутанным оказался вопрос, в качестве кого выступает в данной операции начальник штаба флота контр-адмирал И. Д. Елисеев. Войсками в операции фронта, естественно, командует его командующий. Десант высаживается в интересах фронта и согласно его директивы, адресованной Военному совету Черноморского флота. Почему приведенную выше директиву подписал Елисеев как заместитель комфлота, тоже понятно — командующий флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский находился в Севастополе и потому оказался не у дел. В этой ситуации неясно: Елисеев — заместитель командующего войсками в операции по морской части или командующий морской десантной операцией? Вроде бы какая принципиальная разница? Словоблудие какое-то. Но на самом деле разница очень существенная, и в нашем случае под операцию заложили «мину замедленного действия».

Дело в том, что Владимирский во главе отряда огневой поддержки пришел в Новороссийск в 08:00 15 января, а в 12:00 уже нужно было сниматься на Судак. И вот, только придя в Новороссийск, командующий эскадрой впервые увидел документы на операцию и после ознакомления с ними возложил на себя командование всеми силами в море, то есть обязанности командира высадки. Лишь в 10:00 Владимирский смог собрать на борту крейсера «Красный Крым» основных руководителей в предстоящих действиях и провести с ними совещание.

В отличие от командующего эскадрой, Андреев полностью находился в курсе предстоящей операции и даже еще сутки назад произвел тщательный инструктаж командиров кораблей и войск десанта. Поэтому совещание из инструктажа участников превратилось для Владимирского в его собственный инструктаж, когда командир эскадры сам уяснял задачу и разбирался в задачах подчиненных[110].

А теперь вернемся к Елисееву. Именно под его руководством и разрабатывалось большинство документов командира сил высадки. То есть принял решение на операцию и спланировал ее один военачальник, а реализовывать план должен был другой. На сегодняшнем сленге это назвали бы «подставой». Но дальше — больше: Андреев, хоть и объявленный только командиром десанта, разрабатывает как документы своего отряда (а именно — боевой приказ, указания по высадке), так и несколько ключевых документов за командира сил высадки — в частности, плановую таблицу огня. Причем последнюю на всякий случай сам только подписал, а утвердил у Елисеева. Таким образом получилось, что из трех ключевых фигур (начальник штаба флота, командующий эскадрой и его начальник штаба) Владимирскому отводилась главная роль в руководстве десантной операции, но одновременно сам он никакого решения не принимал, ничего не планировал и вообще оказался подготовлен менее других. Сложись ситуация в ходе боевых действий менее благоприятно, последствия могли оказаться тяжелейшими.

Решением Андреева предусматривалось осуществить переброску 226-го горнострелкового полка на боевых кораблях: крейсере «Красный Крым» (560 человек, 40 т грузов), эсминцах «Сообразительный» (241 человек) и «Шаумян» (220 человек), канонерской лодке «Красный Аджаристан» (580 человек, четыре 76-мм орудия, восемь лошадей, боезапас, продовольствие, вагон досок[111]). С началом высадки канонерской лодке предписывалось уткнуться в берег и высаживать войска по сходням сразу на сушу. Для перевозки войск с крейсера и эсминцев предназначался отряд высадочных средств в составе шести малых охотников. Кроме этого, канлодка буксировала два сейнера, на ее борт, а также на эсминцы, приняли по две резиновых надувных лодки типа А-3.

Высадка войск планировалась в трех пунктах: «Шаумян» совместно с малым охотником № 141 — к востоку от мыса Алчак-Кая; «Сообразительный» совместно с охотником № 95 — в бухте Новый Свет; крейсер и канлодка совместно с оставшимися четырьмя малыми охотниками — в самом Судаке. Малые охотники, кроме № 141, имели на борту по 35 человек в качестве первого броска. На катере № 141 находилось только 17 человек. Уже в море на него пересадили 23 десантника с флагманского № 051[112].

Войска на канлодке и эсминцах составляли первый эшелон, а на крейсере — второй. Время высадки было назначено на 00:00 16 января с расчетом завершить высадку к 05:00 и до рассвета кораблям успеть отойти на 40–60 миль от берега. Причем эсминцы высаживали войска на принципе скрытности. Огневая подготовка и огневая поддержка высадки начинались по сигналу командующего эскадрой, а прекращались по его приказанию или по сигналу с берега. Огневая подготовка планировалась непосредственно по району высадки, а поддержка — по узлам дорог для недопущения подходов резервов. Огневое сопровождение действий десанта на берегу по плану начиналось с рассветом и проводилось по заявкам командира полка через корректировочный пост, находящийся на его командном пункте. 226-й горнострелковый полк считался подготовленным, так он уже перевозился на кораблях при попытке высадки в Алушту.

Боезапас и технику на корабли погрузили заранее, 15 января на борт принимали только людей. Их посадка началась в 07:20 на эсминцы, затем в 08:00 на крейсер. На «Красный Крым» фактически приняли на 60 человек меньше, чем планировали. Канлодка вместе с малыми охотниками ушла еще в 16:00 предыдущих суток. На первый взгляд, все прошло организовано, без происшествий и в срок. Правда, вечером 14 января малый охотник № 95 умудрился протаранить катер № 141. Сорок человек десанта пришлось пересадить с него обратно на флагманский № 051, а поврежденный охотник отпустить в базу.