Десантура - 1942 - [28]

Шрифт
Интервал

— Что??? — фон Вальдерзее аж привстал.

— А что? — удивился Тарасов.

— Свадьбу? Это как? Кого? С кем? — в сознании немца не укладывалось то, что на войне можно играть свадьбы. И ещё не укладывалось, что Тарасов так спокойно об этом говорит.

— А что такого-то? Жизнь, она и на войне — жизнь! А женился у нас один лейтенант на переводчице второго батальона.

— С вами что, женщины были?

— Девушки, господин обер-лейтенант. Девушки… Десантницы…

* * *

— Товарищ подполковник, а товарищ подполковник! — Тарасова старательно тряс за плечо адъютант.

— Немцы? — подскочил Тарасов.

— Да не! — отшатнулся младший лейтенант Михайлов. Его и так-то качало на ветру — тощего, черного, грязного — а тут ещё и испугался звериного оскала комбрига.

— Штаб? Связь? Что случилось? самолёты?

— Товарищ подполковник… Тут до вас Кузнечик… В смысле, лейтенант Олешко… С невестой…

— Даниил… Ты об пень брякнулся? Какая в едрену матерь невеста? — Тарасов старательно протер покрасневшие со сна глаза.

— Ну, товарищ подполковник… Я-то тут причем… — виновато извиняясь, шагнул назад адъютант. — Они сами…

— Ни черта не понимаю… — Тарасов встал с лежанки под разлапистой елью. Встал с трудом… Сон в промозглой жиже не способствовал нормальному отдыху. Даже и не встал… Выполз…

Перед ним стоял в изгвазданном — когда-то белом — полушубке бывший командир взвода, а сейчас уже и роты, лейтенант Дмитрий Олешко.

Кузнечиком его прозвали за невероятную схожесть… Тощий, длиннорукий, большеногий и большеглазый. По снегу идёт и ноги так высоко-высоко поднимает! Как кузнечик, право слово… И все время шмыгающий носом.

Кличка прижилась. Даже в штабе на совещаниях, порой, прорывалось…

Из-за плеча лейтенанта выглядывала девчонка.

Тарасов нагнулся. Взял горсть чернеющего снега. Протер им с силой лицо. Распрямился. Утерся рукавом кожанки. Только после этого разглядел, что за Кузнечиком осторожно прячется переводчица, техник-интендант третьего ранга Наташа Довгаль. Маленького ростика, с грязными, неровно обкусанными ногтями. Серенькая такая мышка с сияющими глазами. Влюбленными глазами. Влюбленными на войне…

— Что хотели? — сердито спросил Тарасов. — Языка, что ли достали?

— Не совсем… То есть совсем нет… Товарищ подполковник… — зачем-то снял извазюканную грязью ушанку Олешко.

— Полгода как подполковник! — рявкнул злой от хронического недосыпания Тарасов. — Что случилось?

Олешко совсем оробел:

— Да ничего не случилось…

— Твою ж мать… — Тарасова опять пошатнуло… — Зачем пришли тогда?

— Жениться хотим! — пискнула из-за спины лейтенанта переводчица.

— Что???? — Тарасов едва не упал. То ли от неожиданности, то ли от слабости… Но схватился за еловую лапу и устоял.

— Жениться хотим… — почти прошептал совсем стушевавшийся лейтенант.

— Любовь у нас, товарищ подполковник! — почти крикнула Довгаль.

— Да понял я… — Тарасов, наверное, в первый раз растерялся за весь поход. — Что кричать-то…

Но собрался быстро. И сразу заорал на влюбленных:

— Совсем обалдели? Шутки решили пошутить? Какая, к чертовой матери, женитьба? Вы где, придурки, находитесь? Это война, если вы ещё не поняли! ещё и беременная, небось? — заорал Тарасов на переводчицу. — Зов плоти, значит! Я вам покажу, зов плоти, епметь!

— Товарищ подполковник… Не надо матом… — Кузнечик неожиданно покраснел лицом и сделал шаг вперёд, закрывая Наташу собой…

А она вдруг заплакала.

И эти слезы вдруг…

Тарасов словно натолкнулся на какую-то невидимую никому, кроме него, стену. И имя это стене было… Надя… Он вдруг увидел, что эти совсем ещё юные — Господи! Ей восемнадцать, ему девятнадцать!!! — любят друг друга. Она только и умела, как переводить испуганную речь пленных, он только и умел командовать такими же мальчишками-головорезами. Сердце защемило…

А вслух комбриг сказал:

— Ничего не понимаю! Объясните, лейтенант Олешко!

Тот совершенно по-граждански пожал плечами:

— А что тут объяснять, товарищ подполковник. Мы с Наташей любим друг друга. И хотим пожениться.

— Давно?

— Очень. Уже два дня.

Тарасов прикусил губу. Два дня на войне — это вечность. Да ещё и в тылу врага…

— Свадьбу отложу, — ответил он, прищурившись. — Завтра операция. Когда выйдем в наш тыл, тогда и будем вас женить. Всей бригадой.

— Нет! Мы сегодня хотим! — Наташа вышла вперёд и упрямо посмотрела на Тарасова. — Завтра может быть поздно.

Подполковник не успел ответить. На его плечо опустилась исхудалая рука Мачихина:

— А они правы, Ефимыч… Завтра может быть поздно… Отойдем?

— Ждите, — бросил влюбленным Тарасов. И отошёл с комиссаром шагов на десять, мешая трофейными ботинками грязь и снег новгородских болот…

— Как думаешь? — шепнул Наташе лейтенант Димка Олешко, научившийся целоваться позавчера. Научившийся убивать месяц назад…

— Комиссар уговорит, — шепнула ему переводчица техник-интендант третьего ранга Наташа Довгаль.

— Думаешь?

— Думаю…

— Люблю…

— И я…

Они яростно сцепились руками, ожидая разговора — нет! Приговора! И смотрели, как подполковник, сложив руки за спиной, молча кивал бурно жестикулирующему комиссару.

Потом буркнул что-то, развернулся и рявкнул на адъютанта:

— Писаря сюда!

А потом резким шагом подошёл к Кузнечику с Наташей.


Еще от автора Алексей Геннадьевич Ивакин
На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой – на Первую Галактическую

Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!


Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны

Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.


7 дней в июне

Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.


Я живу в ту войну. Поисковые рассказы

Вышли 17 февраля в сборнике "В окопах времени" издательство Яуза.



Мы погибнем вчера

На самом деле я не воевал и не служил. Так случилось. Однако война живет в сердце и крови с весны 1996 года, когда я впервые на ней побывал. На Волховском фронте, весной 1942 года. Я не оговорился, я попал на ту войну в качестве похоронной команды. Обычно нас называют поисковиками, однако мы именно похоронная команда. С тех пор я так и остался на той войне. Лезнинский плацдарм, деревня Пёхово, плацдарм Водоса, болото Невий Мох, Мекензиевы горы… 59-ая армия Волховского фронта, 1 МВДБ Северо-Западного фронта, Приморская армия 4-го Украинского фронта.


Рекомендуем почитать
Новая религия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мифы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказки на ночь. Всем хочется на бал

Формула чудес такова: один слушатель в возрасте до шести лет, один чтец, возраст упустим, с интерсными взглядами на жизнь и чувтсвом юмора, хорошее классическое чтиво в современной интерпретации. Правильные слова — и вот вам чудеса и приключения: брутальные принцы, моложавые короли, вредные феи-крестные, злопамятные мачехи и многие другие личности. Готовьте тыкву, мы собираемся на бал!


Отыщи меня, если сможешь...

Пять правил восхождения на трон Ада:1. Забудьте прошлое.2. Выпейте за настоящее.3. Хотите-не хотите, а вспомните прошлое.4. Выпейте теперь за это. (не забудьте замуж выйти!)5. Уберите оставшихся соперников.


Таури. Неизбежность под маской случайности

Ещё совсем недавно Виктория могла уверенно назвать своё имя, возраст, пол и, так сказать, местообитание. А ещё она стопроцентно была уверена в своей человечности и, что эльфы, гномы и всяка разна другая нелюдь, прерогатива книг в жанре фэнтези. Тем более, какие то непонятные аниморфы... Одна случайная встреча и она непонятно где, непонятно кто и непонятно зачем. Даже возраст непонятный...


Дорога снов

В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.