Десантура - 1942 - [24]
— Гриншпун! Гриншпун! — орал кто-то из бригадного начальства. — Бери своих архаровцев и на левый фланг. Разведка — на левый! Политотдельцы ко мне!
— Мачихин, что ль командует? — крикнул через грохот разрывов и выстрелов сержанту Клепикову Щетнев. — А Тарасов где?
— А я, млять, у него вторая мама? Слышал команду? Разведка налево!
— Командир! У нас и винтовок-то нет!
— Лопатки есть, понял рядовой Кочуров? За мной!!
Клепиков вскочил и отделение рвануло за ним, выходя с линии обстрела. Немцы хлопали из винтовок и пулемётов — нет! одного пулемёта! с левого, как раз фланга, тварь! — по суматохе штабного лагеря. И не заметили в этой суматохе рывок на дурь группы пяти десантников. А они проскочили сектор обстрела и рыбкой нырнули за аппендиксовый выступ леса.
— Лопатки у всех? — рявкнул Клепиков. И, не дождавшись, ответа крикнул:
— За мной, славяне!
Удмурт Култышев даже не улыбнулся. Не хватало смелости улыбаться.
Наконец фашистам стали отвечать наши стволы.
Клепиков упрямо полз по снегу на злые очереди немецкого пулемёта. С малой саперной лопаткой в руке.
За пять метров до пулемёта он приподнялся, прицелился и метнул лопаткой в первого номера.
И промазал. Лопатка вскользь звякнула по каске пулемётчика. Тот чуть привстал на локтях и зачем-то повернулся к своему второму номеру. А потом стал оборачиваться, но этой секунды ему не хватило. Сержант Клепиков уже прыгал на него, крича что-то нечленораздельное и, скорее всего, матерное.
А за ним на немецких пулемётчиков бежали четверо рядовых.
Кочуров.
Щетнев.
Кутергин.
Мельник.
Немцы не ждали броска с фланга. И это им стоило жизни. Их зарубили лопатками.
— Подавай!! — заорал сержант на Кутергина.
Тот неумело схватил ленту тридцатьчетвертого машиненгеверка и стал ее придерживать, пока Клепиков разворачивал пулемёт.
Короткими очередями Глеб стал садить по берёзовой роще, не видя немцев, но предполагая, что они где-то там.
— Ленту! Ленту меняй!!
— Как??? — заорал в ответ Кутергин.
— Бегом!!!!
Рядовой завозился в ранцах убитых фрицев. И достал только пачку сигарет и какую-то банку.
И внезапно, так же как начался, бой кончился. Резко так навалилась тишина. Конечно, не тишина. Только после разрывов мин и гулких хлопков карабинов и винтовок тишина показалась оглушительной.
Мимо вдруг побежали десантники.
— Клепиков? Почему ямы не роешь? — вдруг рявкнул густым басом пробегающий мимо старший лейтенант Малеев. Сержант не успел ответить. Командир разведроты исчез в лесу.
— Фу… Фубля… — заматерился Мельник. — Это что было?
Потом встал, навалился на берёзу и сполз в снег.
Кутергин кинул ему банку и уселся на труп немца:
— Тёплый ещё… — нервно засмеялся он, сдвинув шапку-ушанку на лоб. — Открывай консерву, не томи!
Немец тихо обливал дымящейся кровью из рубленных ран истоптанный — весь в гильзах — снег.
Мельник достал финку и, в три движения, вскрыл банку. Там внутри было нечто густое желто-белого цвета. Не задумываясь, он хлебнул тягучей жидкости.
— Сладко, — хриплым голосом сказал он. — На!
И протянул банку командиру.
Тот равнодушно сделал глоток. Действительно, сладко.
В три приема они прикончили банку.
— Пить хочется… — скрывая дрожь, сказал Кочуров.
— Сгущенка она такая, — ответил ему Кутергин. И заел сладкую липкость розовым снегом.
Кочуров прикрыл глаза и ответил:
— Чё?
— Сгущенка, говорю. Молоко сгущеное. Сладкое. Я в Москве пробовал, -
Кутергина вдруг пробило на разговоры. — Мы на ВДНХ были два года назад, в сороковом, вот тогда и попробовал.
— О! А Култышев где? — встрепенулся кто-то
— Тут… — ответил ленивый голос. Рядовой Гоша Култышев лежал, раскинув руки крестом, и молча смотрел в мартовское небо.
— Ранен, что ли?
— А нах? — ответил Култышев.
— А пох…
Вдруг зашевелились кусты и оттуда вышел почему-то немец.
Парни не успели ничего сказать, как тот послушно выбросил карабин в снег и поднял руки:
— Ich bin Kommunisten!
Немая сцена длилась не меньше часа. Секунд десять точно.
После этого фрица сбили могучим ударом в спину. Старший лейтенант Малеев потер обмороженный кулак. Оглядел сцену боя и сказал только одно слово:
— Молодцы!
Потом потащил одной лапищей фрица в сторону шалашей. Немец волочился за ним ровно половая тряпка.
Сделав несколько шагов, комроты разведчиков оглянулся:
— Дохликов прикопайте, гляжу и лопатки есть…
И утащил фрица за собой.
Старались парни не особо. Разгребли снег и уложили изрубленные немецкие тела в ямку. Потом стали заваливать. Молча. Потому как руки ходуном ходили, и смотреть друг на друга было почему-то стыдно.
Чтобы скрыть смущение, сержант Клепиков стал разбираться с пулемётом. И только он его взял в руки, как появился Малеев.
— За мной, бойцы.
Все пятеро послушно побрели за командиром.
— Здесь стоять, — остановил он их перед шалашом комбрига. Через минуту оттуда вывели пленного немца.
За фрицем вышёл и сам комбриг. Осунувшийся, с рыжей щетиной на почерневшем лице, но с прежним огнём в глазах.
— Выдайте им личное оружие, — скомандовал Тарасов.
Бойцы из взвода охраны сноровисто раздали винтовки отделению сержанта Клепикова.
Тарасов обвел их взглядом. Помолчал. Потом резко произнес:
— Расстрелять фрица.
Машинально бойцы стали поднимать винтовки.
Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.
Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.
Вышли 17 февраля в сборнике "В окопах времени" издательство Яуза.
На самом деле я не воевал и не служил. Так случилось. Однако война живет в сердце и крови с весны 1996 года, когда я впервые на ней побывал. На Волховском фронте, весной 1942 года. Я не оговорился, я попал на ту войну в качестве похоронной команды. Обычно нас называют поисковиками, однако мы именно похоронная команда. С тех пор я так и остался на той войне. Лезнинский плацдарм, деревня Пёхово, плацдарм Водоса, болото Невий Мох, Мекензиевы горы… 59-ая армия Волховского фронта, 1 МВДБ Северо-Западного фронта, Приморская армия 4-го Украинского фронта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Формула чудес такова: один слушатель в возрасте до шести лет, один чтец, возраст упустим, с интерсными взглядами на жизнь и чувтсвом юмора, хорошее классическое чтиво в современной интерпретации. Правильные слова — и вот вам чудеса и приключения: брутальные принцы, моложавые короли, вредные феи-крестные, злопамятные мачехи и многие другие личности. Готовьте тыкву, мы собираемся на бал!
Пять правил восхождения на трон Ада:1. Забудьте прошлое.2. Выпейте за настоящее.3. Хотите-не хотите, а вспомните прошлое.4. Выпейте теперь за это. (не забудьте замуж выйти!)5. Уберите оставшихся соперников.
Ещё совсем недавно Виктория могла уверенно назвать своё имя, возраст, пол и, так сказать, местообитание. А ещё она стопроцентно была уверена в своей человечности и, что эльфы, гномы и всяка разна другая нелюдь, прерогатива книг в жанре фэнтези. Тем более, какие то непонятные аниморфы... Одна случайная встреча и она непонятно где, непонятно кто и непонятно зачем. Даже возраст непонятный...
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.
Мальчик живет в редкой высотке, коя разваливается ежедневно, вместе со своими странными, капризными и даже дерзкими призраками. Он мастерит механику, чинит приборы в доме и тешится надеждами на лучшее будущее, хотя отказывается переезжать. Вскоре в его город неожиданно приезжает демоническое существо с подлыми планами, на что все его надежды тотчас обращаются на загадочные поиски шальных сущностей.