Десантник. Остановить блицкриг! - [9]

По единственной центральной улочке невеликого села то и дело проносились мотоциклы; сновали туда-сюда, настороженно сжимая в руках карабины, группы пехотинцев. Поднятый по тревоге личный состав занимал позиции вокруг поселка, а мехводы запаркованных на ночь за околицей танков, получив соответствующий приказ, запускали движки боевых машин, пока экипажи торопливо проверяли вооружение и задраивали по-боевому люки. Что именно произошло, никто в точности не знал, но на всякий случай панцерманы готовились к отражению массированной русской атаки. Равно как и пехотное прикрытие.

Одним словом, как определил для себя происходящее Леха, следящий за всей этой движухой с чердака ближайшего сарая, – ну, или как там называется эта постройка, внутри которой селяне хранят зимой сено? Овин – не овин, ему-то откуда знать? – каждый второй искренне убежден, что каждый первый знает, что делает, и все трое на хрен ошибаются. Самое главное, что момент для прорыва, с точки зрения Степанова, оказался наиболее подходящим – удара в спину фашисты определенно не ждали. Паникой, увы, и не пахло, но неразбериха вокруг была – просто любо-дорого посмотреть.

Наибольшее столпотворение, понятное дело, наблюдалось возле жарко полыхавшей избы, в которой почил в бозе командующий 2. Panzergruppe вместе с несколькими штабными офицерами. Потушить охваченное жарким огнем строение никаких шансов не имелось, хоть фрицы, выстроившись цепочкой от ближайшего колодца, с похвальной быстротой и передавали друг другу ведра, поливая водой дымящиеся бревенчатые стены и кровлю, куда могли достать. Но когда рухнула, выбросив роскошный сноп искр, окончательно прогоревшая крыша, командовавший спасательными работами чумазый от копоти лейтенант обреченно махнул рукой: хватит, мол…

– Ну чего, коллега, самое время, а? Пока они не начали все подворья частым гребнем прочесывать – к чему все и идет, как я понимаю. – Перевернувшись на бок, Степанов протянул спецназовцу электронный бинокль. Офигенную, кстати, штуку, с первой же секунды жутко понравившуюся Лехе: двадцатикратный зумм, пассивный и активный ночной режим, да еще и возможность автоматически сопровождать перемещения трех объектов вне зависимости от того, куда в данный момент направлены окуляры. Ну и беспроводное соединение с чипом СУО тактического шлема, разумеется – впрочем, данная функция для десантника особого смысла не имела, за неимением последнего. Размерами же сие высокотехнологичное чудо иновременной техники не превышало карманную электронную книжку-читалку, разве что раза в три потолще.

– Похоже… – буркнул тот, убирая лицевой щиток. Необходимости использовать дополнительные приборы наблюдения у него не было: все, что нужно, – встроено в шлем, а бинокль – так, на всякий случай. – Оставь пока, тебе нужнее.

– Вот за это спасибо, – искренне обрадовался Алексей. – Кстати, коллега, ты бы хоть представился, что ли? Нам еще вместе воевать и воевать – и как мне тебя называть? Лично меня от этого «коллеги» уже мутит. Да и вообще, невежливо как-то.

– Прости, – на миг смутился космодесантник. – Просто раньше как-то времени не было. Владимиром меня звать. Старший лейтенант Владимир Локтев. Остальных бойцов позже представлю, некогда сейчас.

– То бишь Вова, – кивнул Степанов, быстро переглянувшись с особистом и чему-то усмехнувшись. – Хорошее имя. И фамилия тоже замечательная, запоминающаяся такая. А отчество у тебя, часом, не Владимирович? Ладно, не напрягайся, это я так шучу. Так вот, коль уж ты согласился ко мне прислушиваться, предлагаю вот что… ты только сразу не спорь, ладно? Я просто прикинул, как нам с максимальным эффектом вашу невидимость использовать – нас-то троих всяко не спрячешь, как ни таись. Согласен, Вов?

– Говори… Леша, – дернув щекой, кивнул спецназовец. – И меньше слов.

– Добро. Кстати, Михалыч, – вспомнив кое о чем, десантник обернулся к Батищеву. – Я вот чего заметил – местных в деревне вроде как и нет. Интересно, почему? Или ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – хмыкнул особист. – А почему – как раз понятно. Просто ты таких мелочей не знаешь, а я сразу подметил. Еще когда нас в ту избу привели, обратил внимание, что иконостас – ну, это полка такая, на которой образа стоят, – пустая. Да и вещей в доме минимум, одни занавески на окнах остались да коврики старые. Выходит, ушли люди-то. То ли эвакуировались, то ли немцы выгнали. Скорее, первое, вряд ли фрицы им бы позволили много скарба с собой забрать. Но что деревня пустая – факт.

– Это хорошо, – задумчиво пробормотал Степанов. – Значит, мирняк не пострадает, когда мы на прорыв двинем.

Заметив, что спецназовец недовольно нахмурился, Леха мотнул головой:

– Да все, Вова, все, излагаю свою мысль! Слушай сюда…

* * *

Через деревню прошли незамеченными: двигались огородами и фруктовыми садами, имевшимися на каждом участке, держась подальше от занятых фрицами подворий, благо особой сложности в этом не было. Обильно разросшаяся по летнему времени – конец июня на дворе, как-никак, – растительность надежно укрывала восьмерых людей, пятеро из которых, ко всему прочему, еще и могли становиться практически невидимыми. Миновав примыкавшую к лесной опушке околицу, разделились: спецназовцы, активировав маскировку, двинулись в сторону стоянки бронетехники. Их задачей было отвлечь противника, заодно устроив ему «как следует проср…ся напоследок», выражаясь языком Степанова. Или «нанести максимальный урон посредством имеющихся в наличии огневых средств дистанционного действия», как сформулировал для себя боевую задачу старлей Локтев. Первый выстрел космодесантников должен был послужить сигналом товарищам.