Десант местного значения - [9]

Но над полем боя появился новый участник. Шестерка «Скайрейдеров», строя свой заход со стороны моря, запросила у своих кораблей целеуказания. Они поначалу пытались связаться с «Маккейном», но на нем были сбиты уже все антенны, и он не отвечал. Тогда ведущий штурмовиков вышел на связь с эсминцем. Командир эсминца резонно решил, что уже обнаруженная, но недобитая, стационарная батарея возле бухты Большой Саранной никуда не денется, с ней авиация может разобраться и позже. И направил воздушный удар на две обнаруженные башенные установки. Их надо было затыкать, причем срочно, если Америке не нужен утонувший «Маккейн». И вызвал еще самолеты, ведь вражеских целей обнаружилось неожиданно слишком много. Ведущий группы штурмовиков запросил дополнительную подсветку и получил ее, сразу две башни «Кнокса» повесили над обнаруженными установками 502 батареи четыре осветительных снаряда. И «толстые собаки» устремились на цель. Штурмовики атаковали просто, заходя на орудия над морем, с юго-востока, в пологом пикировании. Начало захода на высоте полторы мили, проход над целью и выход из атаки — на высоте 800 футов, с разворотом на северо-восток, опять в сторону моря. С учетом резкого повышения местности, «Скайрейдеры» проносили над советскими позициями почти на бреющем, едва не задевая ветки деревьев.

Будь это днем, командир группы не рискнул бы так снижаться, количество зенитных пулеметов у русских уже неприятно удивило пилотов US NAVY. Но ночью, попасть в самолет, летящий в темноте, можно только при помощи наведения с РЛС, а его у зенитных пулеметов не было в принципе. На мысу Безымянном, в прикрытии береговой батареи, вообще-то еще находилась и зенитные, одна как раз, оснащенная современными 57-мм орудиями С-60 с радарным наведением. Но один из снарядов «Кнокса», легший перелетом, разорвался вблизи станции РЛС. Станция РЛС — штука гораздо более нежная и хрупкая, чем бронированная артиллерийская башня. Одного близкого разрыва пятидюймового снаряда хватило, чтобы вывести ее из строя. И зенитные орудия вынуждены были стрелять при помощи обычных прицелов, фактически, наводчики наводили каждый свое орудие «на глаз», с трудом целясь по проносящимся вверху смутным стремительным теням. Со стороны это выглядело эффектно, но не эффективно, пользы от такой стрельбы не было. Во всяком случае, после того, как «Скайрейдеры» сели на «Йорктаун», техники при осмотре самолетов, нашли всего только пару маленьких дырок в плоскостях А-1Н командира группы. Эффективность первого захода американцев тоже оказалась близка к нулю.

Штурмовики, кстати, из эскадрильи, участвовавшей в налете на Усть-Камчатск, несли почти тоже вооружение, что и тогда. Тогда, в Усть-Камчатске, штурмовики имели по 4 пятисотфунтовые фугасные бомбы и 2 бака BLU-27 с напалмом весом 750 фунтов каждый. Еще на 4 узлах подвески тогда находились кассеты с РЛ — ловушками, попросту говоря, резаной фольгой. Но сейчас уже зенитных ракет русских можно было не опасаться, и набор вооружения был чуть изменен. Фугаски и баки с напалмом остались на своих местах, а вот на остальных узлах подвески висели кассетные бомбы Мк20, весом 485 фунтов каждая. В первом заходе американцы высыпали бомбы, но в отличие от устаревших орудий, стоявших всего лишь в земляной обваловке там, в Усть-Камчатске, сейчас под американцами стояли бронированные башни. И нанести такой башне хоть какой-то урон бомба весом в 227 килограмм могла только при прямом попадании. Но таких не случилось, бомбы легли кучно, разбросав остатки маскировки вокруг башен, но и только. В этом ведущего уверил командир «Кнокса», сразу после захода все вражеские орудия дали очередной залп по тому же горящему «Маккейну». И во втором заходе, американцы, пользуясь тем, что «Кнокс» в очередной раз «подсветил» цели, довольно точно вывалили на башни все кассетные бомбы. Каждая такая бомба была оснащена 247 кумулятивными суббоеприпасами Mk.118. 600 граммовый суббоеприпас Mk.118 может пробивать броню толщиной до 190 миллиметров. При сбросе одной бомбой кассеты Mk.20 зона поражения приблизительно равна футбольному полю.

Над двумя орудиями батареи N502 прошел стальной ливень. Обе башни получили не меньше десятка попаданий каждая, в результате которых верхние броневые листы башен обзавелись аккуратными дырочками, а в боевых отделениях из-за сверхзвуковых ударных волн, возникающих при пробитии кумулятивной струей брони, не осталось никого живого из орудийных расчетов. Но самым страшным был третий заход. В нем шесть «Скайредеров» освободились от баков с напалмом. Горело все, остатки деревьев, земля и скалы вокруг. Горела броня. Но самое страшное, горящий напалм, стекал вниз, затекая в малейшие щели и зазоры конструкций башен. В маски орудий. И в дыры, только что проделанные суббоеприпасами Мк118. Сначала он попал в боевое отделение, а потом стал капать тяжелыми густыми каплями в подбашенный погреб, когда прожег резиновые уплотнения люков, и самое главное, стал затекать в открытые окна элеваторов-подъемников. Ведь они закрывались сверху, а наверху уже не было живых. Потом загорелись пороховые заряды в картузах выстрелов. Со стороны это смотрелось страшно и одновременно завораживало, когда давление от горящих пороховых газов вышибло наружные двери и бронезаслонки вентиляции, и почти одновременно над двумя орудиями 502 батареи встали две исполинских свечи ослепительно белого пламени. Потом раздался грохот от сдетонировавших, наконец, снарядов, и обе башни, подброшенные мощной взрывной волной, медленно кувыркаясь, взлетели в воздух. Никто из расчетов не смог выжить. В отличие от спаренных башенных установок МБ-2-180, которые имели и потерну, под землей соединявшую обе установки, и запасные выходы, на одноорудийных МУ-1 не было ничего. С целью экономии денег, времени и материалов у них наличествовала только башня, которая устанавливалась прямо на снарядный погреб. И которая из защищенного места сразу превратилась в адскую ловушку, обернувшуюся братской огненный могилой для двух расчетов батареи.