Дерзкие сердца - [9]

Она кокетливо улыбнулась:

– Да, сэр. Именно так. Простите, рядовой?

– Уилсон, мэм.

Он улыбнулся. Улыбка у него была простодушная. Должна быть, парень незлобив и незлопамятен.

Марси на миг ощутила угрызения совести от того, что собиралась сделать, но тут же отбросила их. Бывают в жизни вынужденные поступки. Она опустила глаза, изображая смущение.

– Видите ли, рядовой Уилсон, я хотела бы вздремнуть, но никак не могу развязать тесемки на корсаже платья. Они на спине, и… я не могу лечь во всех этих юбках… это так неудобно! – Она провела рукой по лицу. – И так жарко!

– Ну, мэм, я… – юноша покраснел.

– Ах, прошу вас, рядовой Уилсон, я понимаю, что это не совсем прилично и все такое – просить постороннего человека, к тому же мужчину, – она закатила глазки, – расшнуровать корсаж, но я просто не в состоянии это сделать! И я так измучилась!

Часовой оглянулся, словно кого-то искал.

– Может быть… Может быть, лучше позвать генерала Брэгета, мэм. Я имею в виду, что он…

– Ах, пожалуйста, не надо, сэр! Он… – она передернула плечами, – он пугает меня!

Внезапно Марси улыбнулась:

– А вы такой милый. Вы не закричали и не разозлились, когда я недавно налетела на вас.

Она изогнула губки в кокетливой улыбке.

– Будьте любезны. Это займет одну минуту, правда. И никто не узнает. Я обещаю хорошо себя вести. Вы только приоткройте дверь, я встану к вам спиной, и вы расстегнете крючки и развяжете тесемки.

Он ничего не успел ответить, а Марси уже подбежала к двери.

– О'кей, я готова, – ласково пропела она. Она услышала, как часовой загремел связкой ключей.

Потом вставил ключ в замочную скважину и повернул. Марси крепко сжала ручку своего отделанного кружевами зонтика. Дверь приоткрылась.

Она подняла руки высоко над головой и затаила дыхание.

– Мэм? – Джэми Уилсон осторожно просунул голову в дверь и неуверенно переступил через порог.

Девушка со всей силой стукнула юношу по голове зонтом. Ручка с треском разломилась надвое.

– А… – Джэми выронил ружье и обеими руками схватился за голову. Качаясь, он шагнул вперед.

Марси прошмыгнула мимо него и выбежала на палубу.

– Хочу немного полежать, – Трэйнор отдал карту Брету. – Скажи Чарли – пусть через час он сменит тебя. Приходи ко мне. Перекусим вместе.

Он взял шляпу и пошел к лестнице. Уже смеркалось. Они плыли весь день. Приближалась ночь. Скоро придется остановиться и бросить якорь. Плыть по Миссисипи в темноте равносильно самоубийству, если, конечно, нет штурмана, который досконально знает каждый метр пути. Брет хорош, но он ведь не профессиональный штурман. И хотя Трэйнору приходилось командовать кораблем, он не знал этой реки с ее постоянно меняющимся течением и тысячами препятствий, подстерегающих на каждом шагу.

Засохшие деревья, упав в воду, плыли до тех пор, пока их не остановит песчаная мель. Там они застревали, словно ожидая проходящих мимо лодок или пароходов. Не одно судно получило пробоину в днище. Отмели постоянно меняли конфигурацию. Берега осыпались, изменяя характер дна. У садившихся на мель пароходов перегревались и выходили из строя котлы.

Ночью же все эти опасности увеличивались многократно. Беспечному штурману, который вздумает понадеяться на «авось», тут же напомнит о последствиях сидящий на мели пароход или останки корабля, потерпевшего крушение.

Но и стать на якорь ночью тоже весьма опасно. Трэйнор это понимал. До войны он не раз плавал по рекам. Неподвижные суда часто были легкой добычей грабителей. Война не только не улучшила положение, но даже усугубила дело: ведь силы Трэйнора и его спутников на исходе. Впрочем, и встреча с конфедератами не сулила ничего хорошего, поскольку все одеты в юнионистские мундиры.

Спускаясь по лестнице на нижнюю палубу, Трэйнор заметил, как мелькнуло зеленое платье. Сомнений быть не могло. Не мешкая, он перепрыгнул через перила, сокращая путь. Приземлившись, он невольно задел плечом Марси и сбил ее с ног. Она стукнулась о стену, отлетела и распласталась на досках в бело-зеленом облаке своих юбок. С трудом переводя дыхание, девушка подобрала под себя ноги.

Каблук запутался в кружевах одной из нижних юбок, и Марси, не удержавшись, упала на колени, вытянув вперед руки. Ладони громко шлепнули по полу. Лицо Марси оказалось примерно в двух дюймах от лакированных башмаков на высоких каблуках. О, какое унижение!

Взгляд девушки медленно поднялся по серым брюкам, по синему мундиру и, наконец, остановился, встретившись с глазами Трэйнора.

Он стоял, расставив ноги, скрестив руки на груди, и смотрел на нее сверху вниз. Лицо было отчетливо видно. Бледный лунный свет освещал высокие, резко очерченные скулы, выпуклый лоб, волевой подбородок и широкий разворот плеч.

Марси снова вспомнила Люцифера. Но Князь Тьмы вряд ли мрачнее Трэйнора Брэгета.

От улыбки, играющей на его губах, Марси задрожала. Страх был не тем чувством, которое она любила испытывать. И сейчас ей очень не хотелось поддаваться ему. В конце концов, она Марселина Колдрэйн, кузина Мэри Тодд Линкольн, а значит, и президента, и сестра одного из лучших офицеров армии юнионистов.

– Мне кажется, вам хочется выяснить, каковы мои меры, о которых я вас предупреждал.