Дерзкая. Тайный поцелуй - [8]

— Он обожает сырую форельку. Как можно ему отказать: И суши!

Рыбу коту у которого проблемы с почками. Бинго, мать вашу, трижды бинго! Я просто ощущаю как моя улыбка пытается смениться звериным оскалом.

— Хорошо, Нэнси, давайте я заберу нашего красавца и немного с ним поработаю.

По взгляду женщины вижу, что она рвется за мной, но туда вход только врачам. Так что я осторожно подхватываю Бьюти и выхожу из лобби.

— Бедолага. — говорю тихо, — Эх, чувак, где ж ты провинился, раз тебе такую хозяйку дали.

Рыжая шерсть под моей рукой сейчас тусклая, сам Бьюти тоже выглядит неважно. Но на мой голос реагирует слабым мяуканьем. Я чувствую сквозь шерсть как он похудел, подношу к лицу его мордочку. Из пасти пахнет резко, неприятно.

— Ладно, — говорю уже чуть громче. — Сейчас приятель я тебе отличный коктейль сооружу. Потусуешься у нас тут парочку дней? Ну давай, не ворчи, ты же меня знаешь.

Бьюти меня и впрямь знает. И явно не сильно любит, так как я прихожу, когда ему совсем хреново. Как сейчас, например. Он ненавидит госпиталь, в который попадает уже третий год подряд. Он ненавидит всех нас, кто спасает в очередной раз ему жизнь.

— Опять он!

Это ахает Амирана — одна из самых опытных медсестер нашей клиники. К ней в руки с охотой идут практически все животные. Я помню в красках как она легко управилась с небольшиим питоном. К которому остальные врачи подступать сначала опасались. Я тогда предложил ей подрабатывать заклинателем змей на досуге.

— Опять он. — киваю ей, а Бьюти у меня на руках тихо ворчит. Понимаю, чувак, чувствуешь ты себя сейчас так себе. С твоим возрастом да этой болячкой…

— Давай его по стандартной схеме. — говорю Амиране. — Бьют, держись, ты еще у меня за мышами побегаешь.

Судя по мрачному кошачьему взгляду, Бьюти сейчас хочет жрать и спать. Но ему больно, потому он не сопротивляется. Амирана же едва не шипит. Черноволосая, смуглая, она напоминает взъерошенную пантеру, которая защищает детенышей.

— Его забрать бы от дуры. — говорит она мне. — Свалить на жестокое обращение с животным. Посмотри на него, Дейв!

— Нельзя. — вздыхаю, хотя идея мне нравится. — Это мы видим, что происходит, а на деле выглядит все более чем заботливо. Кормят от пуза, сюсюкаются, скачут по клиникам, оплачивают километровые счета.

Бьюти уезжает на руках у Амираны, провожая меня многообещающим взглядом. А я отвлекаюсь на звонок мобильника.

— Да. — отвечаю коротко, пока иду в кабинет.

Вокруг привычный вечерний шум: звуки пациентов, голоса ветеринаров, писк аппаратуры.

— Держите кота! — слышу вдалеке вопль, а потом грохот.

— Как у тебя там жарко. — мурлыкает мне на ухо женский голос.

Я прислоняюсь к стене и на миг закрываю глаза.

— Тут всегда жарко, малышка. Но в тебе еще жарче. Ты где?

— Я еду домой.

— Надеюсь, ты едешь домой ко мне?

— И кто же меня пустит? Твой волосатый друг?

— Пуш не до такой степени умный. — вздыхаю я. — Но просто представил, я прихожу а там ты в чулках и… все.

Перед глазами вдруг возник образ, но не моей женщины, а другой. Ту, что видел сегодня в зале. Ту, которая удрала через туалет из кафе.

Чокнутая просто.

— Дейв!

— Извини. — понимаю, что на время выпал из мира. — Так что насчет чулок?

— У меня сегодня вечером три встречи.

Я вздыхаю: в этом вся Латиша. В работе и желании заработать. Не могу ее обвинять: первый брак Латиши распался после того, как ее муж стал заядлым игроком в казино и просадил все состояние, и без того небольшое. Когда мы с ней познакомились, то Латиша спала четыре часа в сутки, в остальное время искала клиентов и работала, работала. Она до сих пор может встать в шесть утра, а в семь уже встретиться с клиентом, чтобы осмотреть дом. Не знаю, в семь утра, если у меня не дежурство, я предпочту поспать.

— Ты можешь приехать после встреч.

— Хорошо. — соглашается она. — Приеду, в чулках. Не заснешь?

Я сглатываю, так как внутри меня уже начинает поднимать голову невидимый зверь. Картина: полночь, постель и крадущаяся к ней женщина разогревает кровь.

— Я проснусь, не волнуйся. Дверь будет открыта.

— Тогда жди. — слышу звук поцелуя и затем тишина. Отбой.

— Так, ночью будет праздник. — говорю сам себе.

А перед глазами опять эта девчонка: темные с красноватым отливом волосы, бледное лицо, огромные глаза, темно-зеленые и чуть настороженные. Губы такие, что в момент встречи в зале я понял, что у меня встал. Да и сейчас, вспомнив, я понимаю, что штаны слишком тесные.

Что-то такое в ней есть, отчего еще в кафе обратил внимание. То ли взгляд, то ли походка, когда она шла в сторону туалета.

— Фак. — бормочу себе под нос. Теперь перед глазами ее нижнее белье, которое успел разглядеть в тот вечер. Бежевые, с кружевными вставками. Представляю как сдергиваю их зубами и понимаю, что время до ночи покажется адом. Уже все болит от возбуждения.

На работе мне все это на хрен не сдается. Так что делаю несколько вдохов-выдохов и вперед, лечить волосатых и не очень пациентов. Отлично отвлекает от непристойностей в адрес той девчонки.

Тем более вечер сегодня жаркий. Беременная кошка, что не может разродиться и ее нервные хозяева. Приходится пригрозить полицией, если они не успокоятся. Семья со шпицем, у которого непрекращающаяся рвота и судороги. Опять кошка…хомяк…змея…два кролика. И огромная собака породы двортерьер, попавшая под машину. Вот над ней приходится серьезно поработать. Ей наркоз вводят, а она мне руку пытается лизнуть. И этот звук, который могут издавать только собаки, когда им невыносимо больно. И взгляд. Я гляжу на Амирану, киваю. Вытащим. Постараемся.