Дерзкая принцесса. Игры Шпиона - [122]

Дворец был огромным, но это была не блажь высших жреческих чинов, а необходимость. Каждый зал, каждый переход, каждый тупик в нём составлял одну огромную печать, в пределах которой жрецы могли творить воистину божественные чудеса. Слепые прозревали, глухие обретали слух, хворых оставляли болезни. Только самому Матиасу эта печать не очень помогала, но старику было уже около трёх сотен лет — здесь уже любая магия бессильна. Собственно, тот факт, что верховный жрец ещё живёт, говорит, ходит и дышит в таком состоянии, является одним большим чудом.

Из-за необходимости составить такую вот печать в форме здания, дворец со стороны выглядит нелепым нагромождением корпусов друг на друга. Если же смотреть сверху, можно увидеть, что это здание выполнено в форме восьмиконечной звезды, вписанной в неправильный треугольник стен, что с одной стороны и образовывали большую площадь, а с двух других почти вплотную примыкали к архитектурному памятнику.

Рэнг прошёл через главные врата дворца и с наслаждением потянулся, чувствуя, что боли в спине тут же прошли. Да, сила дворца ещё действовала.

Стражники хотели уже заступить дорогу гостю и спросить, что он здесь делает, но увидев, кто вошёл, они тут же с поражённым видом расступились и разошлись по своим постам. Ближайшие солдаты вовсе опустились на колено. Даже спустя десять лет, Рэнга помнили. Забыть, в основном, мешал один из трёх портретов, находящихся в первом же зале над входом. На одном из них, том, что правее, мудрейший был изображён в полный рост, да ещё и в своей любимой походной одежде.

— Я пришёл к моему другу, Матиасу Светловзору, — спокойно сказал Рэнг, осматривая воинов.

— Его преосвященство изволит находиться в Ступени Гласа, мудрейший, — сказал один из стражников, поднимая голову.

— Встаньте, — разрешил Рэнг. — И не стоит расслабляться. Помните, что враг может быть ближе, чем вы думаете.

— Повинуемся, мудрейший, — солдаты поднялись и разошлись по своим местам в зале.

Маг неспешно прошёл мимо рядов белых статуй, изображающих старых богов и героев древности. Подумать только, ведь кое-кого он, Рэнг Кор Уигор, знал лично. Вон, например, третьего справа с конца, известного как Улус Кирин Сладкозвучный, известный бард, одного года рождения со стариком. Таких уж кудрей у него не было, да и всучили ему в руки арфу вместо лютни, но бардом был великим. Один из столь редко встречающихся магов музыки. Говорят, род его прервался, да и сам Рэнг ещё не встречал подобных Улусу.

За главным залом находился коридор, который должен был привести к Ступени Гласа.

Ступенями называли особо огромные залы. Они отличались от обычных залов, вроде того, через который прошёл маг, размерами, но не в ширину или длину — тут отличий было мало — а в высоту. Ступень занимала все пять этажей в высоту, а три из пяти таких помещений заканчивались куполами, выпирающими на крыше дворце.

Ступень Гласа была наименее посещаемой в отличие от той же Ступени Благочестия. Находился этот огромный зал в самом центре дворца и служил, главным образом, для общения непосредственно с богами. Теперь, когда богов не существует, смысла в хитросплетениях каменного магического круга в этом зале больше нет. Остался только полутёмный зал, ранее освещённый кристаллами силы, находящимися в статуях светлых богов. Но со смертью какого-либо бога один из кристаллов гас. Так продолжалось до тех пор, пока полутьма не воцарилась в Ступени.

Матиас Светловзор нашёлся именно в центре той самой фигуры. Верховный жрец стоял на коленях посреди зала, молитвенно сложив руки у лица.

— Как? Как всё так получилось? Великий Свет, верни нам наших богов. Я больше не могу видеть, как рушится наш мир, — тихо говорил Матиас, и каждое его слово было преисполнено болью.

— Боги больше не вернутся, старый друг, — Рэнг подошёл к жрецу и положил руку на его плечо.

— Это ты, Рэнг, — старик поднял голову и обернулся, глядя на мага покрасневшими от ночных бдений глазами. — Ксангорф говорил, что ты придёшь ко мне. Скажи мне, как так получилось? Почему все боги оставили нас?

— Ничто не вечно. Даже боги, — ответствовал Рэнг. — Как оказались не вечны и дьяволы. Мы должны продолжать жить и помнить, какая жертва была положена на алтарь победы.

— И это называется победой? — с горечью вздохнул Матиас. — Кихара мертва, боги убиты, а Владыка Мрака Каригор, пусть и запечатанный, но всё ещё жив. И живы его старшие слуги, в том числе Князь Тьмы Шпион. Рэнг, я боюсь не за себя, отжившего своё старика, но за людей, что доверились мне. Сила Шпиона способна уничтожить весь Пареенд. Пусть из всех Князей Тьмы он слабейший, но это тёмный бог колоссальной мощи.

— Мы справимся, Матиас. Новая надежда зажглась на горизонте с приходом Чистой Души, — мудрейший ненадолго замолчал. — Все ощущают это. Даже Серый Странник явился к турниру Пареенда. Нам остаётся только верить в пророчество.

— Какой дурак придумал его? — горько усмехнулся верховный жрец. — Я уже потерял веру, старый друг. Мы не живём. Мы агонизируем, пытаясь отодвинуть неизбежное. Рано или поздно, конец один. Молодые люди не понимают, не осознают, насколько ужасен Князь Тьмы Шпион. Он ни разу не являл свою истинную мощь.