— Моя милая девочка, разве так трудно догадаться? — спросил старик.- Видит бог, я и есть Уильям Росс Филдинг.
После этих слов наступила невообразимо долгая пауза.
— Позвольте, я посмотрю поближе.
Эмили подалась вперед, а хозяин поднял голову к свету.
— Нет, — сказала она. — Мне очень жаль, но я совершенно вас не помню.
— Теперь это лицо старика, — ответил он. — Впрочем, какая разница? Когда вы отправились в кругосветное путешествие в одну сторону, я поплыл в другую. Скитался по разным странам, чем только не занимался, вел кочевую холостяцкую жизнь. Когда узнал, что у вас не было детей и что муж ваш давно умер, то вернулся сюда, в дом моего деда. Мне потребовался не один год, чтобы собраться с духом и отправить вам эти письма — лучшую часть моей жизни.
Сестры сидели, не шевелясь; если прислушаться, можно было, наверно, услышать их сердца.
— Что же теперь делать? — спросил старик.
— Присылать мне оставшиеся письма, — медленно выговорила Эмили Бернис Уотрисс-Уилкс. — Каждый день, на протяжении двух недель. Одно за другим.
Он посмотрел ей в глаза:
— А потом?
— Трудно сказать, — отвечала она. — Не знаю. Там видно будет.
— Да-да. Разумеется. Что ж, давайте прощаться.
Открывая дверь, он едва не коснулся ее руки.
— Моя дорогая, ненаглядная Эмили, — произнес он.
— Да? — Она ждала.
— Что… — начал он. — Да?
— Что… — повторил он срывающимся голосом. — Что… вы…
Она не торопила.
— …делаете сегодня вечером? — быстро закончил он.
