Дерзкая и желанная - [5]

Джеймс встал и медленно провел ладонями по лицу.

– Ты сама не знаешь, что говоришь.

Оливия вскочила со скамейки и приблизилась к нему.

– Посмотри на меня, Джеймс. Я не маленькая девочка. – Она уперла руки в бока. – Это не детская влюбленность – уже нет.

– Ты что, выпила?

Она испустила тяжкий вздох – как он мог такое спросить…

– Ну сделала пару глотков бренди, но это было несколько часов назад.

– Ты неисправима, тебе это известно?

Она принялась теребить локон, искусно завитый и красиво лежавший на ее правом плече.

– Я вижу, что шокировала тебя: уже во второй раз за вечер, – и рада этому.

Он стиснул челюсти, и ей ужасно захотелось дотронуться до чуть заметной синевы проступавшей на подбородке щетины.

– Меня так и подмывает вернуться в бальный зал и сообщить твоему брату, что следовало бы найти тебе дуэнью, чтобы глаз с тебя не спускала до конца сезона.

Всякий раз, как он взмахивал рукой для выразительности, ткань фрака натягивалась, и Оливия придвинулась к нему так близко, что ее грудь едва не соприкасалась с его торсом – тем самым, что она некогда лицезрела во всем его обнаженном великолепии. От него пахло кожей, чернилами и еще немножко виски. Это был такой мужской запах, что у нее перехватило дыхание.

– Ты этого не сделаешь.

Мрачная улыбка осветила лицо Джеймса.

– О, еще как сделаю!

Сердце ее забухало в груди словно молот. Она поняла, что именно должна предпринять.

И прежде чем смелость покинула ее, Оливия закинула руки ему на шею, привстала на цыпочки и поцеловала.

Глава 2

Джеймс резко втянул воздух, когда тело Оливии прильнуло к нему, схватил ее за локти и разорвал объятие.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Она чуть отступила и прижала одну руку ко рту, а вторую – к животу.

– Это безумие, – пробормотал он, но скорее самому себе.

Кровь его бурлила – и вовсе не от желания. Как посмела Оливия посягнуть на дружбу? Теперь отношения между ними уже никогда не будут прежними. Не будет больше игривого подшучивания, мягкого поддразнивания. Она все испортила, в том числе и дружбу с ее братом.

И если сейчас есть что-то, в чем он меньше всего нуждается, так это скандал. Или какая-нибудь мелодрама. Ему не нужно ничего, что может помешать его планам!

– Я согласен сделать вид, что ничего этого не было, – осторожно проговорил Джеймс. – Хотя, по сути, так и есть.

Грудь ее вздымалась и опадала над краем декольте, которое, на взгляд Джеймса, было чересчур откровенным. Его потрясло, что Хантфорд позволил сестре выйти из дому в таком платье. Дыхание ее сбивалось – того и гляди заплачет. На то, что он ее оттолкнул, она никак не ответила.

Джеймс сосчитал про себя до десяти, чтобы успокоиться. С чего вдруг Оливия вобрала себе в голову всю эту чепуху? Как джентльмен, он должен по-доброму, но твердо сообщить ей, что, конечно, польщен, но не может ответить взаимностью.

И, главное, быстро отвести ее к брату.

Он протяжно выдохнул, схватил ее за руку и потащил назад, к скамейке.

– Давай присядем.

Хоть раз она послушалась его без возражений. Оливия, казалось, взяла себя в руки, но нижняя губа у нее дрожала, и он почувствовал себя негодяем.

– Прости, что так отреагировал, но все это очень неожиданно…

– Я понимаю, – не поднимая глаз от рук на своих коленях, едва слышно произнесла Оливия.

Джеймсу было больно видеть ее такой. Куда подевалась дерзость, которая всегда его так восхищала?

– Я… э… весьма польщен, что ты…

– Бесстыдно бросилась тебе на шею? – закончила фразу Оливия, и на губах ее промелькнула едва заметная улыбка.

Он усмехнулся, и напряжение в груди ослабло.

– Это было… весьма впечатляюще.

Оливия хихикнула.

– Спасибо. Не будь ты таким крепким, мы могли бы свалиться вон в те кусты.

Какая же она молодчина! Однако губы ее все еще предательски дрожат.

Джеймс обнял ее за плечи.

– Мне правда ужасно жаль. Большинство мужчин были бы рады вниманию такой красивой девушки, но я…

– Ты считаешь, что я красивая?

Неужели он так сказал?

Она выпрямилась, как будто его ответ был для нее очень важен.

– Ну конечно. – В конце концов, это правда. – И ты заслуживаешь, чтобы за тобой надлежащим образом ухаживал более подходящий, чем я, джентльмен.

Оливия как-то странно рассмеялась: гортанно, даже чувственно…

– Увы, за мной пока еще не ухаживал никакой джентльмен. Может, потому, что я в упор не вижу никого, кроме тебя.

Он положил подбородок ей на макушку и вдохнул сладкий аромат полевых цветов, исходящий от ее волос.

– Я не заслуживаю такой привязанности и определенно не могу ответить на твои чувства. Ты же знаешь: в конце лета я уезжаю в Египет, и меня не будет пару лет.

Отстранившись, она печально посмотрела на него.

– Именно поэтому мне и пришлось признаться тебе в своих чувствах. Если б ты знал, как я буду скучать! Не могу даже представить, как смогу прожить эти два года.

На душе у Джеймса потеплело. Как приятно знать, что кому-то будет его не хватать, и вовсе не потому, что он отличный поверенный, или хороший партнер в боксерском поединке, или потому что платит по счетам. Наверное, мама и брат тоже будут немного скучать, но это совсем другое дело. А впрочем, если подумать, они, возможно, напротив, с радостью спровадят его.