Держитесь, девушки! (сборник) - [23]

Вика взяла позванивающую связку ключей, кивнула хозяйке, слегка оторопевшей от ее скорого согласия, и пошла к троллейбусной остановке. «Кавалер», поймав взгляд, брошенный ему через плечо, двинулся следом. Сквозь пелену вечерней дождевой дымки засветились огни троллейбуса, и оба ускорили шаг, чтобы успеть захватить его на остановке. Почти пустой салон пахнул в лицо теплом и запахом дерматиновых сидений, особо располагающих к отдыху после долгого стояния на ногах. Как-никак, всенощная длилась почти три часа…

Коленька хотел подержать дверь для поспешавшей вслед за ними Серафимы, тоже выразившей намерение залезть в этот уютный троллейбус. Но Вика сказала: «Ей в другую сторону». Серафима не успела сесть: гармошка дверей распрямилась, едва не защелкнув ее любопытный нос.

– Нам далеко? – спросил Коленька, когда троллейбус, плавно качнувшись, вырулил на середину дороги. – Вы давно не были в той квартире, куда мы сейчас едем?

– Три месяца. Вообще-то я не москвичка: снимала жилье у хозяйки, которая к нам сейчас подходила. А вы?

– Тоже не москвич, – признался Коленька и рассказал, что закончил богословский институт, живет в тамошнем общежитии, работает учителем в школе. Ну, еще подсобным рабочим в институтской столовой, но это не каждый день… Главное, учителем. Да она, кстати, видела его учеников…

Все это всерьез огорчило Вику, уже подумывавшую о том, не посылает ли ей судьба якорь спасения. Если бы этот Коленька был москвич, имел жилье и прилично зарабатывал, стоило предпринять попытку выйти за него замуж. Сам по себе он нравился Вике и сейчас, но – учитель, общежитие… Действительно, она однажды видела его учеников, но не сообразила, что это имеет отношение к ее, Викиному, будущему. Ведь сейчас везде говорят и пишут о том, как мало получают учителя (рабочий для него не занятие: плечи нужны покруче да спина пошире, не говоря уже о манере поведения). А если к тому же нет жилья, то это вообще тупик…

Но Вика уже привыкла брать от жизни не больше и не меньше того, что жизнь ей в данном случае предлагает. Таков девиз всех девушек, пробивающих себе дорогу в столице: хватай что обломится, подымай сколько осилишь. Будут бить – терпи, рухнут планы – не распускайся, осмеют – первая смейся над собой… Но уж если прольется на тебя солнышко, то и пользуйся им вовсю, набирай полные ладони! Тогда уж никаких «нельзя» да «не положено»…

Одним словом, она умела приспосабливаться к обстоятельствам. Раз нельзя замуж за Коленьку – Вика это проглотит, как ни обидно, даже больно внутри. Но почему она должна отказываться от того, чтобы провести приятную ночь? Не все же ей общаться с энергетическим вампиром, можно сказать, с сексуальным извращенцем, который к тому же в дедушки ей годится! Надо когда-то и в свое удовольствие…

12

Вика не пришла ночевать, и Захар встревожился – что еще случилось с этой дурочкой? Она была ему нужна и не имела права пропасть до тех пор, пока у него не получится задуманное. Он сам удивлялся, порой с оттенком испуга, росту своих успехов после того, как нашел и приручил Вику. Не зря его словно током ударило, когда девчонка позвонила ровно в полночь, да еще назвала свое победоносное имя, свою мистическую фамилию. После этого он сказал себе: никто, как она, и добился своего. Получалось, он уже может манипулировать человеческими судьбами: вот захотел выгнать Вику с работы, чтобы вернее залучить ее к себе, и все получилось. А когда дело будет закончено, его власть над миром и вовсе окажется безграничной…

До сих пор все шло по намеченному плану, пока сегодня эта простушка не пропала. Что с ней могло случиться? Она еще не настолько истощена ежедневным «снятием пенок», чтобы падать посреди улицы и быть подобранной «скорой помощью». До этого осталось еще месяца два, если перекачиванье энергии пойдет столь же скорым темпом. А вот для того, чтобы сознательно уйти от него, Вика уже не имеет достаточно воли. Человек, у которого день за днем отбирают импульсы, получает синдром зависимости: он уже не хочет ничего менять, пересматривать привычные жизненные связи. Ему бы дотащиться по жизни до конца дня, и ладно. Так организм заранее сигналит о своем недуге, острой нехватке жизненных сил. Вика еще знать не знает, что скоро не сможет держаться от слабости на ногах, но уже не должна испытывать тяги к самостоятельности.

Чем больше Захар из нее выкачивал, тем, соответственно, больше вкладывал в свое дело: магический кристалл рос потрясающе скорыми темпами. Вернее, потрясающим было уже то, что он, вопреки легкой насмешке Захара над собой, действительно рос. И что он вообще существовал в природе. Захар вычитал об этом в одной мистической книге, якобы можно вырастить в стеклянной посуде магический кристалл, если питать его человеческой энергией. Вот Захар и старался, почти не веря, что в пустой колбе действительно родится его проводник в мир тайного знания, видимое олицетворение изотерических действий. Это должен был быть, по обещанию книги, некий фантом или, можно сказать, гомункул, вызванный из запредельности тем, кто подкармливал его силой живого человеческого естества. Так возникала потребность в доноре, которую Захар решил с помощью Вики.