Держи ухо востро! - [7]

— Квартира, — задумчиво протянул Дортмундер. — Чувствую, мы добрались до сути.

— Так и есть, — согласился Арни. — У Престона Феавезера шикарный двойной пентхаус в здании на Пятой Авеню. Вид на парк, все дела. И в этой квартире он держит свою коллекцию картин, и испанское серебро и еще много всякого добра. Ну, вы в курсе, что меня-то как раз интересует такое добро, это ведь и есть основа наших взаимоотношений уже долгие годы. Так что я вернулся к этому парню. Зависал с ним; пил, и делал вид что пью; прикидывался, что его мелкие подколки достают меня; и всю дорогу узнавал подробности об этой квартире. Потому что, кажется, я знаю людей — это я про вас, ребята — которые заинтересовались бы в такой квартирке.

— Вполне возможно, — кивнул Дортмундер.

— Зависит от деталей. Как, например, вход и выход, — высказался Келп.

— Вот почему я с этим козлом и тусовался. У него есть парень, личный секретарь или помощник, или как они там называются, я не знаю, по имени Алан Пинклтон и он как раз довольно смышленый. Я пару раз даже подумал, что он раскусил меня, но вроде в итоге все оказалось нормально. И вот к моменту как я вызнал все, что хотел я понял — Престон, этот сукин сын, вылечил меня. Вы можете в такое поверить?

— Престон тебя вылечил? — недоверчиво переспросил Келп.

— Я за ним наблюдал. Видел людей окружающих его, как они на него реагировали и я вдруг осознал — точно так же раньше люди смотрели и на меня! Я, конечно, не был таким же мудаком как Престон, не делал больно намеренно и специально не насмехался над людьми, но все равно. И я сказал себе: «Я не хочу быть Престоном Феавезером! Даже случайно». Вот так я и выздоровел, и вернулся домой, и позвонил тебе, Джон Дортмундер, и вот такое мое предложение.

— Я готов, — ответил Дортмундер.

— Уверен, так и есть. Я так ненавижу Престона, за все то дерьмо, что мне пришлось вытерпеть рядом с ним из-за этой квартиры, что одна только мысль о его роже, когда он войдёт в свой дом — для меня бальзам на душу. Так вот мое предложение: за все, что вы оттуда вынесете я дам вам семьдесят пять процентов от выручки, что, как вы понимаете, отличная цена, и скажем, это двадцать пять, тридцать про…

— Десять, — вставил Келп.

— Пусть даже так, — сказал Арни. — Семьдесят. К тому же это дельце раз плюнуть. Я вам сейчас покажу. Арни подскочил, и выбежал из комнаты. Келп и Дортмундер переглянулись.

— А он реально стал менее противным. Я уже в это не верил, — прошептал Келп.

— Но воняет тут тоже реально, — успел прошептать в ответ Дортмундер, и к ним вернулся Арни, держа в руках детский альбом для рисования.

— Я это нарисовал в самолете на обратном пути, — пояснил он, и присев за стол, раскрыл альбом, весь исчерканный чернильными каракулями. И водя коротким пальцем принялся показывать: — Здание на углу Пятой и Шестьдесят восьмой, восемнадцать этажей. Наверху находится два двойных пентхауса — с северной и с южной части, но оба смотрят на задний двор. Его квартира на южной стороне, окнами на парк, деловой и торговый район Манхэттена, восточная часть. Его сосед денег наверное имеет не меньше самого Престона, но у него какой вид из окна? На испанский Гарлем! И не думайте, что Престон не поизмывался над ним из-за этого.

— Хороший парень, да, — произнес Дортмундер.

— Ага, во всех смыслах. А вот эта загогулина играет решающую роль. Позади здания стоит четырехэтажный жилой дом. Престон выкупил его и, гад, продолжает богатеть с его помощью. В подвале этого дома, как раз на противоположном конце большого углового здания, он устроил гараж. Оттуда в большое здание ведет лифт. Свой собственный лифт, прямо из гаража в свою квартиру.

— Не дурно, — признал Дортмундер.

— Не дурно и для вас, парни, — заверил его Арни. — Для всех остальных в этом здании есть вся это высокая технология охранных устройств, консьержи и видео-наблюдение. А у Престона свой вход, свой гараж и свой лифт!

— Кто сейчас в квартире? — поинтересовался Дортмундер.

— Дважды в месяц, первого и пятнадцатого, охрана там осматривается, проводит там от силы пару часов. Дважды в месяц, десятого и двадцать пятого, приходят уборщики, прибираются там часов семь. Остальные двадцать семь дней в месяц квартира стоит пустая.

— Арни, ты уверен во всей этой информации? — уточнил Дортмундер.

— Я за нее заплатил, Джон Дортмундер, — заявил Арни. — Своим эмоциональным состоянием.

— Знаете, должен отметить, все звучит весьма привлекательно. Но проверить надо, — подытожил Келп.

— Ясное дело, вам надо проверить. На вашем месте, парни, я так бы и сделал. Пробрался бы в гараж, там сигнализация, но, уверен, парни, вы знаете как с ней справиться…

— Конечно, — подтвердил Келп.

— Там, — продолжал Арни, — стоит ВМW Престона, самая первая. На вашем месте, я бы влез в нее, выгнал оттуда и продал, а на ее место поставил бы грузовик и прокатился бы наверх на лифте.

Дортмундера так заинтересовала эта история, что когда она подошла к концу, он, наконец, всецело ощутил, что запах, о котором их предупреждал Арни, подкрался незаметно и оказался по-настоящему коварен. Выносить его дольше было просто невмоготу. Может быть это был запах остатков гадливости Арни, а может это просто жаркий август, но пришло время сматываться. Отодвинув стул от стола, Дортмундер спросил: