Держи ухо востро! - [2]

— А что если в раю ты не сможешь играть в карты? Или танцевать? — спрашивал третий.

— Не велика потеря, — отвечал второй, — я и на Земле-то танцевать не умею.

Миновав этих теологов, Дортмундер прошел через зал, потом вошел в двери, на которых были четко видны силуэты собак — терьеров и сеттеров, и дальше — мимо телефонной будки, которая теперь была никому не нужным порталом в киберпространство, и оказался в небольшой квадратной комнатке с цементным полом. Стены тут были уставлены от пола до потолка коробками и ящиками с пивом и алкогольными напитками, оставляя место только для старого круглого стола с покрытой зеленой запятнанной тканью столешницей и полдюжины стульев вокруг него. На одном, обращенном к двери стуле сидел рыжеволосый парень. Перед ним у правой руки стоял бокал с пивом, солонка стояла слева, там, где должна быть левая рука. Однако сейчас левой он держал телефон у уха.

— Вот и Джон пришел. Я ему скажу.

— Привет, Стэн, — поприветствовал его Дортмундер, и присел слева, на стул с которого тоже открывался беспрепятственный вид на двери.

Закончив разговор, Стэн спрятал свой телефон.

— Кажется, Вильямсбург в порядке.

— Хорошо.

Стэн Марч был водителем, поэтому к выбору маршрутов он подходил с удвоенным вниманием.

— Долгие годы мост Вильямсбург был местом, где ты мог поспать в машине. И теперь, когда строительство закончено, оказывается, что огромная скоростная автомагистраль Роберта Мозеса, которую хотят пустить через Манхэттен от Вильямсбурга до Голландского Тоннеля, разрежет остров на две половины как Великая китайская стена! Только у него не получилось, что просто прекрасно, этого не получилось бы, так или иначе. Кэнэл-Стрит, на которую она натыкается, дальше — развязка шоссе Вестсаида, и я здесь давно, и это моя вторая солонка.

Будучи водителем, Стэну нравилось потреблять алкоголь в темпе, но он ненавидел, когда его пиво шло без соли. Время от времени с ним случались всплески разума.

— Это хорошо, — сказал Дортмундер.

— В общем, это Ральф звонил. Встреча отменяется.

— Ральф — это Ральф Винслоу, ржаной-виски-в-звенящем-стакане.

— Он созвал всех, а теперь сообщил, что собрания не будет, — подытожил Дортмундер.

— Копы что-то нашли у него в машине. Он не мог сказать подробней.

— Да, ясно.

— Вообще-то, я у него на быстром наборе, так что копы, наверное, думают, что он со своим адвокатами болтает.

— Позвони Энди. Он сюда едет, хоть время сбережет, — предложил Дортмундер.

— Правильно. Он у меня на быстром наборе. У тебя такого нет, так ведь? — спросил он, вытаскивая свой сотовый.

— Нет, — просто ответил Дортмундер.

После звонка последнему участнику несостоявшейся встречи, они вернулись в зал, обошли завсегдатаев у стойки и приблизились к бару с той стороны, где Ролло недавно колдовал над своими удивительными коктейлями, а теперь сердито надраивал стойку грязной тряпкой. В кабинке леди уже не было, только на столе остались пустые бокалы с цветным льдом на дне. Быстро они. И коктейльные зонтики забрали.

— Извини, Ролло, — сказал Дортмундер, возвращая бутылку и стаканы. — Планы поменялись.

— Возвращайтесь позже.

Проходя мимо пятерки у бара, Дортмундер и Стэн услышали, как первый из этих завсегдатаев заявил:

— А хочешь мою идею про рай? Ты туда попадаешь и спишь.

— Третий повернулся на своем табурете, чтобы лучше видеть собеседника.

— Да? И что дальше?

— Что дальше? Конец. Последний сон. Можешь представить себе что-нибудь лучше этого?

В наступившей тишине, Дортмундер как раз выходя из бара, сказал:

— Я рассчитывал на это. Мог бы кое-что использовать.

— Я тоже, — согласился Стэн. — Я подброшу тебя до дома.

— Спасибо. Я, может, еще один звоночек сделаю.

2

— Дортмундер! Джон Дортмундер! Ты дома, Джон Дортмундер?

— Ох! — и Дортмундер отскочил от телефона, откинув руку как можно дальше от себя.

— Джон Дортмундер, это ты?

— Не ори!

— Что?

— Не ори, говорю!

В телефоне прозвучало какое-то бормотание. Очень осторожно Дортмундер снова приблизил трубку к уху. Оттуда послышалось невнятное:

— Что такое? Я возвращаюсь, а тут телефоны не работают?!

— Арни? Это случилось три недели спустя, после несложившейся встречи в «Баре и Гриле».

— Вот ты где! Приветствую тебя, Джон Дортмундер!

— Да, привет, Арни. Так ты вернулся уже?

— Не прошло и десяти минут, как я отомкнул свою дверь.

— Так значит, не сработало? — Дортмундер не был удивлен.

На что Арни возмутился:

— Как это не сработало? Ясен пень, все сработало! Меня выпустили с почетом, Джон Дортмундер. Перед тобой сейчас новый человек!

— Ну, я тебя сейчас все равно не вижу, — заметил Дортмундер, — но, должен сказать, звучишь ты по-старому.

— Да, я просто имидж немного сменил, — пояснил Арни.

В комнату вошла преданный компаньон Дортмундера Мэй с ручкой в руке — она гадала в кухне кроссворд — и сосредоточенно прислушалась к беседе.

— Новые шасси мне, конечно, не приделали, я по-прежнему растение в физическом плане, но кожа цвета кофе имеется, — продолжал Арни.

— Ну, ты же в тропиках был, — сказал Дортмундер, показывая Мэй всем телом и приподнятой бровью, в общем, задействовал все, чтобы сообщить — сам не в курсе, в чем тут дело, но, кажется, никакой угрозы нет.