Державы верные сыны - [49]
– Познакомьтесь. Мой товарищ майор Криднер. А это – сотник Ремезов, посланец Бухвостова.
Офицеры обменялись поклонами.
– Что думаете, Федор? – поинтересовался Савельев, склоняясь над столом, где лежала карта, весьма приблизительная и составленная наспех полковым писарем. – С какой стороны будут атаковать? Бухвостов в депеше предупреждает, что крымцы также двинулись в нашу сторону. Может, заговор? Неприятель учинит осаду с двух сторон?
– Необходимо проверить, господин полковник. Мало ли что бузнику[36] могло померещиться!
– В таком случае, секунд-майор, возьмите гусар да казаков и к вечеру выступайте. Держите курс на Малку. К нашему заградительному карантину.
– Слушаюсь!
– А вам, сотник, придется у нас задержаться. Беря во внимание ситуацию, оставляю при крепости. Со своими казаками вы поступаете под начало секунд-майора. Выполняйте приказ!
– Так точно.
Под покровом темноты русский отряд вышел из крепости и горной дорогой устремился к реке Малке, на рубеже которой возведен был редут, и несла дежурство полевая команда.
Ближе к полуночи, когда, спускаясь с горных вершин, заклубился туман, конный отряд Криднера не замеченным прибыл к оборонительному укреплению. Гарнизон, находившийся здесь, был поднят в ружье. За рекой стояла, ожидая зари, кабардинская конница!
Всё, что находилось в карантине, оружие, порох, ядра, маркитантские припасы, было перенесено за вал редута, оснащенного четырьмя пушками. Криднер принял решение тут держать оборону.
Утром вражеские факельщики подожгли деревянный забор карантина. Весь день, однако, кабардинцы держались за рекой. А ночью, скрываемые мраком, они предприняли бешеный натиск. Но пушкари встретили их картечью и ядрами, били в упор. Понесенные жертвы заставили штурмующих отойти. И второй день стояло над Малкой затишье. В следующую ночь Криднер не изменил тактики, отражая атакующих со всех сторон врагов пушечными и ружейными залпами. Впрочем, на этот раз не обошлось без рукопашной. Среди погибших оказался гребенской казак Коротин. А Плёткин отделался сабельным ранением руки, впрочем, не слишком опасным.
5
Леонтий поселился с майором Криднером в глинобитном доме, отведенном для офицеров, а казаков его разместили в казарме, вместе с казачьей сотней при гарнизоне. Плёткин только по утрам ходил на перевязки в лазарет. Крайне напряженная обстановка и угроза внезапного нападения на Моздок требовала сосредоточения армейских сил, поэтому Савельев отвечал отказом на неоднократную просьбу сотника Ремезова покинуть крепость.
Редкие дни Леонтий оставался в городке. Почти ежедневно они с майором объезжали редуты и карантины вблизи терского форпоста, проводили с солдатами и кавалеристами занятия. К тому же, неукоснительно являлись к полковнику на военный совет.
Вечерами к гостеприимному майору приходили приятели, капитан Реуцкий и ротмистр Нарышкин. Составлялась карточная компания. И поскольку ни гроша не осталось в кармане сотника, Криднер делал ставки за него. Суммы, впрочем, были незначительные. Всякий раз, при раздаче карт, Криднер укоризненно пенял:
– Краснеть, сотник, с армейскими товарищами не подобает. Отдашь долг, когда сможешь. Земля, как утверждают географы, круглая. Были бы мы целы, а Бог еще сведет…
Когда гостей не случалось, майор писал письма. По нескольку подряд. Или читал потрепанные книги на французском и немецком языках, куря трубочку. А Леонтий страдал от одиночества, от неотвязной грусти по родным и Мерджан, по казакам своего полка. Зрела в нем крамольная затея: как только поправится Иван, самовольно уйти. Шаганов об этом заговорил первый. Дождаться случая, когда из крепости отправится обоз. А на следующий день, догнав его, двигаться до Пятигорья. И так как они не реестровые, а доброхотные донские казаки, назад вернуть их в Моздок никто не имеет права…
Но однажды звездным вечером, перед праздником Вознесения, Леонтий, придя домой, застал майора в крайнем возбуждении. Большая бутылка красного вина, стоящая на столе, была наполовину пуста. На кровати валялся лист бархатистой бумаги и разорванный конверт.
– Ну, как твой ординарец? – полюбопытствовал Криднер, доставая с настенной полки еще одну чарку. – Молодцом?
– Так точно, господин майор. Почти до крыльца провожал меня. Он – служилый, духом крепок. До Троицы, даст бог, в строй станет.
– Брось чиниться. Называй меня по имени. Нас двое, и никто не услышит. Выпей со мной! Есть повод.
– Я не охотник до этого. Разве чарочку…
Криднер, глянул на сотника исподлобья, снисходительно усмехнулся. Леонтий понял эту усмешку, как намек на его младость и неопытность. И немного обиделся, но вина все же пригубил.
– Ты застал здесь пленного крымчака, Шарин-Кая?
– Да, я видел, как его увозили в Кизляр.
– Ты многое не знаешь. Я могу тебе рассказать о том, как мы поймали его. Прелюбопытнейшая экспедиция! Ты был со мной на редуте, когда осаждали нас магометане. Не скрою, мне тоже было не по себе. Но та поездка на Баксан, клянусь честью, была во сто крат опасней…
Криднер снова налил кахетинского и, подождав, когда сотник поднимет свой серебряный сосуд, чокнулся и выпил залпом. Спустя минуту подхватился с табурета и стал набивать трубочку. Длинные курчавые волосы упали на лоб и глаза, он движением головы отбросил их. Красивое, покрасневшее лицо майора подернулось испариной.
Действие романа разворачивается на Кавказе и на Дону, в Крыму, Петербурге, Венеции, Версале. 1774 год. Русские войска успешно добивают остатки турецкой армии на Балканах. Долгожданный мир не за горами. Но турецкий султан все еще не оставляет попыток переломить ход кампании в свою пользу и посылает верного вассала – крымского хана – в гибельный поход на Кубань… Вторая часть романа повествует о ликвидации Запорожской Сечи, о создании Азово-Моздокской оборонительной линии и закладке новых крепостей, ставших форпостом России на Кавказе.
1775 год. Екатерина Великая только что победоносно завершила войну с Портой и усмирила бунт Емельяна Пугачева. Но в Запорожской Сечи зреет новый мятеж, который готовит кошевой атаман со своими турецкими и крымскими союзниками. Неспокойно и в Европе: обострились отношения между Францией и Англией с началом борьбы Соединенных Штатов за независимость. Особая миссия выпала на долю русского агента Александра Зодича, действующего в Париже и других странах под именем барона де Вердена. Его отвага и рассудительность помогли спасти жизнь русскому полководцу графу Орлову-Чесменскому, бескровно решить вопрос о роспуске запорожских козаков и усилить позиции родной державы в Крымском ханстве и в Польше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.