Дервиш - [21]

Он взглянул на вынутый из кармана навигатор и махнул рукой:

— Нам туда!

Тёплый ветерок качал деревья, шумно шелестел листвой, клонил стебли трав и зонтики полевых цветов, над которыми вились бабочки. Солнце, ярко сияющее на чистом голубом небосводе, уже совершенно по-летнему припекало плечи и голову. Оглушительно стрекотали кузнечики. Множество лесных птиц на разные голоса радостно пели песню жизни, в которую изредка вступали своими партиями дятлы и кукушки.

Глеб и Лёха, разобрав модули от прибора Бэккета, разбрелись по полю, а он сам что-то нажимал на панели своего устройства, поворачиваясь в разные стороны, и записывал показания прибора в свой блокнот, после чего группа переходила на новое место. Время пролетело незаметно, и солнце уже начало клониться к закату, когда рация пискнула сигналом вызова, и прозвучал голос Вики:

— Альфа — Центавру! Как слышно? Приём! Алё, вы на ужин собираетесь?

— Всё, Викуля! Уже идём! — Ответил ей Глеб.

Бэккет махнул рукой:

— Я думаю, Глеб Александрович, на сегодня вполне достаточно! Давайте возвращаться, чтобы не расстраивать Викторию Николаевну.

Обратный путь занял намного больше времени. Бэккет шёл впереди, подстраиваясь под скорость движения двоих утомлённых искателей. «Он что, вообще никогда не устаёт? Вот так профессор!» — думал Глеб, глядя на неутомимые ноги и прикрытые рюкзаком широкие плечи шагающего впереди спутника. Вопросов у него становилось всё больше.

В лагере Пахомов картинно упал на спину и завыл:

— Икры-ы-ы!

— Что, Лёха, икры захотел? — Улыбнулся Слава.

— Икры-ы болят! Не могу больше! — Продолжал тот.

— Пахомов, слова надо правильно ударять! — Рассмеялась Вика. — Сколько раз тебе говорить?

— И вообще, — добавил торжествующий Трутнёв, — неподготовленному человеку не стоит отправляться в такие рискованные путешествия. Лучше проводить время на кухне! Я прав, Вика?

— Слава! Общение с тобой провоцирует у меня непредсказуемые эпилептические конвульсии. — Простонал Пахомов.

— Это тебе за Юлю! — Парировал Слава.

— Ты жалкий, мстительный человечишка! — Продолжал Лёха. — Ни капли сострадания к другу, боевому товарищу, соратнику, который, между прочим, на шестьдесят процентов состоит из воды! А ещё был вождём!

— Когда это я был вождём?

— Забыл, как в детстве играли? — Приподнял голову Пахомов. — Ты был Говорящий со скунсами, вождь вислозадых?

— Всё, хорош болтать! — Махнул рукой Трутнёв. — Вставай, Чахлое Копьё! Помой руки и ужинать будем!

Бэккет молча, без эмоций слушал их разговор. Потом обратился к Глебу:

— Я не понимаю смысла этой пикировки!

— Пахомов восстанавливается таким образом! — Пояснил Глеб. — Сейчас они… ну… пошутят, и почувствуют себя лучше! Это уже как традиция!

Бэккет пожал плечами.

Вика приготовила плов. Искатели, сидя за походным столом, дружно стучали в тарелках ложками под улыбку и горделивые взгляды шеф-повара.

— Вкуснятина! — Закатил глаза Трутнёв.

— Да, Викуля! Ты просто кудесница! — Одобрительно провозгласил Глеб.

— Да ладно тебе! — Довольно покраснела Вика, — нагуляли себе за день аппетит!

— Нет, мисс Виктория, — улыбаясь, вмешался Бэккет, — они совершенно правы! Вы готовите восхитительно, а свежий воздух только оттеняет ваше мастерство!

— Мистер Бэккет! — Пахомов положил ложку в тарелку и взял кружку с чаем. — А что мы будем делать, если найдём эту зону?

Искатели замолчали, глядя на Бэккета.

— Может быть, мы отправимся в другой мир! — Улыбнувшись ответил тот. — Или вы не станете рисковать?

— И как мы туда попадём? — Снова спросил Пахомов.

— Феномен путешественников во времени, или в иные миры известен давно. Мне это кажется чрезвычайно интересным. Вы же представляете, сколько денег надо на билеты, визы, загранпаспорта, снаряжение? А здесь вы просто идёте по дороге и вот — вы в другом мире! Всё оказывается гораздо проще, чем можно представить! Это рядом! Вы просто щёлкаете пальцами — и вот вы уже в другом измерении!

— Вы собираетесь отправиться в иное измерение? — Спросила Вика.

— А что бы вы сделали, будь у вас такая возможность?

— Я бы рискнул. — Спокойно сказал Трутнёв.

— Я бы тоже. — Согласился Глеб, и Вика тут же стукнула его в плечо.

— Ну, а вы? — Бэккет повернулся к Пахомову.

— Наверное, как все. — Задумчиво ответил Лёха.

— Я не уверен, что добьюсь успеха, — спокойно продолжал Бэккет, — но я должен попробовать! Что главное в жизни каждого человека, как вы думаете? То, что он оставит после себя другим людям — воспоминания о своих словах и своих делах! Что если мы все вместе, общими усилиями, сможем сделать то, что для других — мечта? Или глупые сказки? Что если мы найдём дверь в страну чудес?

— Мы должны попробовать, — согласился Глеб, — все вместе!

— Искатели — вперёд! — Громко крикнул Трутнёв и все рассмеялись.

— А как вы планируете найти эту дверь? — Спросила Вика. — Что вы сегодня делали там, в поле?

— Время! — Улыбнулся Бэккет. — Здесь, в этом мире, всё требует времени! Как-то я был в Тегеране, в гостях у своего коллеги, профессора Курта Данлопа из Саутгемптонского университета. Он тогда разрабатывал компьютерный алгоритм для перевода ассирийских и вавилонских таблиц, а я немного помогал ему. Так вот что мы тогда обнаружили: в шумерских табличках говорится, что «когда-то переходы совершались просто и легко, но теперь всё не так». То есть уже для древнешумерских летописцев те чудесные времена были великой древностью. А если обратиться к ведическому летосчислению, то станет приблизительно понятно, когда были эти времена — последний золотой век человечества, Сатья-юга, был около четырёх миллионов лет назад. А теперь мир таков, что в нём ничто не случается по желанию, моментально.