Дервиш - [2]
— Значит, сейчас уже подъедет! — Ответил Глеб. — Лёшка, вставай! Слава сейчас подъедет, позавтракаем и двигаем дальше, хорош дурачиться!
В ответ прозвучал измученный голос:
— Глеб, ещё полчасика, или я сдохну! Всю ночь не спал.
— Ладно, полчаса спи!
Из леса доносился быстро приближающийся звук автомобильного двигателя.
— Ну, вот и Слава! — Довольно бросила Вика, и, подняв голову, с улыбкой смотрела на подъезжающую машину.
Глеб пошёл навстречу джипу, сбивая капли с травы, и слыша, как сапоги чавкают во влажной почве. Джип неторопливо ехал между деревьями прямо к лагерю, покачиваясь и оставляя в траве колею. Он остановился возле кухонного навеса, дверца открылась и на мокрую траву спрыгнул плечистый коренастый парень в резиновых сапогах и тёмно-зелёной походной куртке. Глеб поздоровался, и помог вытащить из багажника сумку и флягу с водой.
— Соскучились? Я спешил. — Слава поставил флягу на траву.
— Что радиатор? — Спросил Глеб.
— Смотри! — Слава поднял капот. — Ручонки золотые. Быстро и аккуратно, даже денег не жалко.
— Отлично! — Глеб критически оглядел заваренный шов, и, довольный осмотром, сам опустил капот.
— Пахомчик, я так понимаю, до сих пор дрыхнет? — Спросил Трутнёв и потёр заспанное лицо.
— Да пусть поспит немного, пока каша не готова! — Махнула рукой Вика.
— Ладно! — Махнул рукой Трутнёв.
Дождь прекратился, воздух густо пах смолой и хвоей. К ним добавлялся неповторимый запах свежести, лесной травы, варящейся каши, дыма от костра и свежего кофе. Издалека раздавалась оптимистичная дробь дятла.
— Да, июнь в этом году удался! — Буркнул Глеб.
— А что, погода устанавливается! — Весело бросил Славик. — Птички оживают, тепло предвещают!
— Да! — Подтвердила Вика. — Прогноз смотрела, на сегодня без осадков, плюс двенадцать, завтра до двадцати, а дальше уже тридцать!
— Из крайности в крайность! То мёрзнешь, то жаришься! — Продолжал Глеб.
— Глебушка! — Обняла его Вика. — Ну что ты сердишься? Мы в отпуске, радуйся!
— Если бы не твой профессор, я бы сидел сейчас где-нибудь на Кипре! — Вздохнул Глеб.
— Как? Один?!
— Ну, что ты, Викуся? С тобой, конечно!
Когда искатели сели завтракать, прожужжала молния и из палатки вылез Пахомов, хмурый, с всклокоченными волосами и с подчёркнутым выражением муки на лице. На Глеба взглянули заспанные красные глаза.
— Что? — Недовольно буркнул Пахомов, садясь за стол.
— Когда ты одновременно просыпаешься и высыпаешься — это счастье! — Усмехнулся Трутнёв.
— Но это не про нас! — Поддержал его Глеб.
— Как спалось, Лёха? Что показывали? — Продолжал Славик, стуча ложкой о тарелку.
— Про фиолетового бегемотика видел? — Огрызнулся Пахомов. — Посмотри как-нибудь, прикольная вещь!
Вика, улыбаясь, протянула ему тарелку с кашей:
— Овсянка, сэр!
— Пахнет чем-то съедобным! Чем это? — Нахмурился Лёха, глядя на кашу.
— Так! — Вика замахнулась поварёшкой. — Ещё слово — и каша будет с мясом!
— М-м-м! Судя по запаху — прекрасная вещь! — Изумился Пахомов, быстро отправляя в рот полную ложку. — Да-а! А как приготовлено! И даже без ГМО! Просто чувствую себя на приёме в Букингеме!
— То-то! — Вика поставила на стол чашку с чайными и кофейными пакетиками. — Кому что надо — сами наливайте.
— Ты почему не спал? — Поинтересовался у Пахомова Глеб.
— Сначала за костром следил, а потом просто сна не было! — Отмахнулся тот с досадой.
Слава иронично заметил:
— Даже это у тебя не получается, Пахомыч! Тебе не кажется это странным?
— Человек-проблема! — Вздохнул Глеб.
— Проблема не во мне, просто год хреновый! — Отмахнулся Пахомов.
— С чего ты взял? — Взглянул на него Трутнёв.
— Если эта поездка — самое прекрасное, что было в этом году, то это очевидно!
— Когда это ты успел стать пессимистом? — С иронией поинтересовалась Вика.
— Рассказать тебе, как нужно бороться с бессонницей? — Спросил Слава.
— Давай! — Ответил Пахомов.
— Во-первых, расслабляешь лицо! Уши, веки, лоб, щёки! Обязательно — нижнюю челюсть! Потом руки, ноги, спину. Не ждёшь, пока всё расслабится, а сам контролируешь процесс! Сделал круг — и снова тем же маршрутом! Углубляешь расслабон раз от раза, по кругу! Так и не заметишь, как улетишь! Понял?
— Вот зачем сказал? — Зевнул Лёха. — Я теперь засыпаю!
— Лёша! — Крикнула Вика. — Хватит уже! Пей кофе!
— Глеб! — Громко и картинно простонал Пахомов. — Я считаю, что в Уставе клуба должен быть пункт, определяющий для участников похода какие-то рамки, закоторыми они получают право убивать!
— Болтун! — Махнула рукой Вика. — Ставьте тарелки, я помою!
Через час на месте стоянки осталось лишь погашенное кострище, да несколько вбитых в землю кольев. Джип направился сквозь лес к дороге, оставив следы от колёс на сырой, всё ещё покрытой каплями дождя, траве.
Солнце уже поднялось над горизонтом и заливало светом и теплом оживающую после промозглой ночи природу. Джип, разбрасывая комья грязи, переваливаясь на ухабах с бока набок, не спеша двигался по просёлку. Земля подсохла, лес оживил разноголосый гомон птиц, ветерок шелестел на полянах подсохшей травой.
Глеб сидел за рулём и аккуратно вёл машину, одновременно продолжая начатую за чаепитием дискуссию с сидящими на заднем сиденье Славиком и Пахомовым. Собачка на приборной доске энергично кивала головой, соглашаясь с каждым его словом.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.