Деревянный венец. Том 1 - [16]

«Я предпринял все меры предосторожности», — упрямо повторил Прежний. — «Это не связано, я уверен».

«Это Хаос. Хаос непредсказуем!» — Арон вздохнул и мысленно покачал головой. Вспомнилось, как Мэль упоминал о том, что Арон-Прежний был воплощением здравомыслия, но только если дело не касалось магии и магических экспериментов. — «Ладно, пока что это не важно. Тот Свет, который ты вытащил из Хаоса, — что ты сделал с ним? Можно ли его использовать, чтобы усилить жезл Каира?»

Вновь пауза. Отчего-то Прежнему очень не хотелось говорить об этом.

«Я — ничего не сделал. Это ты использовал все, что я достал из Хаоса, на случайное создание шара Истинного Света», — сказал наконец Прежний. — «Но можно открыть щель в Хаос сейчас, вытянуть Свет оттуда и напитать им жезл».

Арон сглотнул. Открывать проход в Хаос после того, как они с Уррием потратили столько сил, чтобы все подобные проходы закрыть? Но если он ничего не предпримет, что случится с Уррием под влиянием этого чужого и явно враждебного света? И что потом случится с самим Ароном?

«Как открыть эту щель в Хаос?» — спросил он.

«Мне придется передать тебе воспоминание. Сними щиты», — отозвался Прежний.

Еще одно воспоминание, еще один шаг к тому, чтобы потерять себя. Но какой у него был выбор?

Глава 8

(Арон Прежний)

— А вот и та особенная вещица, о которой я говорил, — Атта Добряк убрал ткань, в которую была завернута шкатулка, открыл крышку, и достал оттуда крупный черный камень в серебряной оправе.

— Красивая штучка, а? С мертвеца сняли, — и со значением добавил: — Со Светлого мертвеца.

Камень был черный, без бликов, но притягивал взгляд. Чутье молчало, не предупреждая об опасности. Арон, все же усилив щиты, протянул руку и осторожно коснулся подушечками пальцев гладкой поверхности. Сперва он ощутил приятное тепло, но потом, через несколько мгновений, оно сменилось болезненным жжением.

— Что эта вещь делает?

— Это уж вам лучше знать, господин маг, а мы люди простые, в магических науках необразованные, — Атта Добряк захехекал. — Так что, берете вещицу или мне другого покупателя поискать?

Арон пожал плечами. Особой пользы в непонятном амулете он не видел.

— С кого хоть сняли?

— Мои люди говорят, что спутники называли покойного Светлого мага Шуа ар-Кагрим.

Двоюродный племянник Аларика Неркаса по женской линии? Амулет с тела родича Великого Мага стоило изучить.

— Добавьте к остальным моим покупкам, — велел Арон, поднимаясь. Добряк Атта, его старый знакомец, занимался, как оказалось, не только похищениями и убийствами, но и выполнением довольно специфических заказов. Например, брался доставать магические артефакты. Поскольку Арон был все еще вне закона не только для магов Светлого Совета, но и для Темного Ковена, он не сильно возражал, когда своих артефактов недосчитывались Темные маги. Но все же предпочитал, чтобы жертвами воров оказывались Светлые. Люди Добряка Атты обычно просто выполняли его заказы, но порой, вот как сейчас, проявляли инициативу, принося «вещицы», о сути которых Арон не имел ни малейшего представления.

Подобных непонятных артефактов у Арона скопилось уже немало. Надо будет заняться их разбором — когда-нибудь.

* * *

Амулет двоюродного племянника Неркаса лежал на столе и смотрел на Арона, а Арон смотрел на амулет. Игра в гляделки оказалась самая что ни на есть настоящая, потому что, едва Арон снял с амулета все деактивирующие печати — обычные меры предосторожности при хранении незнакомых артефактов — и положил на стол перед собой, как камень блеснул алым, фиолетовым и зеленым, а потом из его глубины выплыл глаз и уставился на Арона. У глаза была радужка янтарного цвета и круглый зрачок.

Чутье на амулет не реагировало — абсолютно так же, как и когда Арон увидел его впервые.

— Что же ты такое? — вслух спросил Арон, но глаз предсказуемо не ответил, только его зрачок поменял размер, расширившись почти во всю радужку и тут же сузившись.

Арон призвал одну за другой все стихии, потом Тени. На амулет это не повлияло. Возможно, его еще при создании настроили на взаимодействие только со Светлой магией, и, если так, то он был для Арона бесполезен.

— Может, выбросить тебя к бесам? — сказал он амулету вслух и моргнул, когда глаз, так и смотрящий на него, вдруг за мгновение поменял и цвет, и форму. Радужка стала ядовито-голубого оттенка, а зрачок вытянулся как у змеи, а потом и вовсе раздвоился.

Что-то в словах Арона повлияло на глаз. Что?

— Выброшу, — попробовал он еще раз, но это никакого действия не произвело.

— Тебя, — нет, не реагировал.

— К бесам.

Вот теперь ошибиться было невозможно — глаз опять поменял цвет, в этот раз на алый, а двойные зрачки опять сошлись в одно целое, в этот раз приняв форму вытянутых ромбов.

— К бесам хочешь, да? — сказал Арон и усмехнулся, наблюдая за продолжением метаморфоз.

Глаз больше не менял форму. В этот раз он отодвинулся вглубь камня, где к нему присоединились еще два таких же. Покрутились вокруг, потом третий глаз исчез, а оставшиеся два встали рядом. Через мгновение вокруг них проявились очертания почти человеческого лица. Почти, потому что с носом творилось что-то неладное — он принимал то форму черного собачьего носа, то свиного пятачка. В конце концов нос исчез вовсе, будто тот, кто конструировал лицо, решил, что и так все отлично. На лице остались алые глаза, пустота вместо носа, даже без точек ноздрей, и вполне нормальный рот. Вот этот рот открылся, показав два ряда обычных человеческих зубов.