Деревянный корабль - [6]

Чувство неловкости, охватившее капитана, не исчезало. Сейчас он и сам бы не отказался узнать, какого рода груз хранится у них в трюме и каким курсом будет следовать корабль. Но он стыдился задавать себе такие вопросы — боялся усугубить и без того неприятный момент. Строго говоря, всё это не должно его беспокоить. Он ведь согласился на то, чтобы, в соответствии с указаниями суперкарго, руководить судном, выполняющим особую миссию…

Члены команды, один за другим, начали заходить в капитанскую каюту, выслушивали принятые на их счет решения. Никто не спорил. Капитану казалось, что каждый матрос, узнав неблагоприятный приговор, испытывает чувство облегчения.

Уволенные должны были покинуть корабль незамедлительно, забрав свои вещи. Им даже не дали время переодеться. Судовладелец спускался на берег, исчезал на несколько минут, но вскоре возвращался, чтобы снова исчезнуть, снова появиться… Похоже, он навещал близлежащую пивную, пропускал там стаканчик пунша. Скрашивал себе такими отлучками долгие часы ожидания. На протяжении дня была набрана новая команда. Капитан теперь и сам присматривался к матросам. Как у них посажена голова, упитанные они или костлявые, открытого нрава или склонны к лукавству; спрашивал, много ли у них на теле наколок или не очень, есть ли возлюбленная, женаты ли они, имеют ли детей. Как у них со здоровьем, чем они болели — начиная с детства. Интересовался послужным списком. Обращал их внимание на необычность предстоящего рейса, делал внушения. Отвергал одного, другого. Короче, он хотел, если это понадобится, быть во всеоружии перед всезнающим суперкарго.

* * *

Наступил вечер. Корабль был готов к отплытию. Для влюбленных это означало, что приблизился горький момент прощания.

Тут следует упомянуть, что красивый парусник строился не исключительно как фрахтер. На нем имелись каюты, в которых свободно могли бы разместиться полсотни гостей. Посреди судна — надстройка, где находятся три салона, лестница, буфетная, игровая комната. В одной из кают для гостей устроилась дочь капитана. Теперь она удалилась туда вместе с женихом. Спокойствие ее стало каким-то разреженным. Раздерганным событиями дня. Помимо того, что она заметила сама, еще и отец поделился с ней некоторыми наблюдениями. Она больше не ждала ничего хорошего от этого плавания в Неизвестное. Суперкарго казался ей отталкивающим, будь он даже воплощением ума и преданности долгу. Она нуждалась в защите, испытывала потребность в любви. Предстоящая разлука с любимым разрывала ей сердце. Ее одолевали предчувствия. У нее не оставалось иного выхода, кроме как погрузиться в море поцелуев и обрести силу для будущего в любовных клятвах.

Эти двое заперлись, чтобы насладиться бурными объятиями. В течение нескольких неблагоразумных минут. Насладиться соприкосновениями, которые врастают в кожу. Теми взаимными клятвами, что делают грезы легкими, а неприятности — не столь ощутимыми… Оба пошатывались от счастья, прислонялись то к койке, то к комоду, то к стенному шкафу, то к двери. И тут, к их ужасу, дверь распахнулась. Поддавшись легкому нажиму. Они отпрянули друг от друга. Оба помнили, что закрыли дверь на задвижку. Закрыли тщательно, поскольку механизм замка был для них новым… В коридоре стоял суперкарго. И видел, насколько они смущены. Он не спеша удалился. Их подозрения обратились против него. Правда, они не понимали, каким способом он мог воздействовать на механизм. Однако были основания полагать, что человек этот намеренно поставил их в неудобное положение. Или — не зная, что они здесь, хотел проникнуть в каюту. Они прикрыли дверь, бесшумно ее захлопнули, повернули ключ, задвинули засов. В полной уверенности, что уж теперь-то каюта заперта изнутри.

Человек, однажды в чем-то разуверившийся, не доверяет даже законам физики. Так ребенок, обжегшись о тлеющий уголь, робко пробует, не поранит ли его и брусок красного сургуча. А если Провидение хочет подарить этому ребенку основательное знание, то внушает ему мысль, чтобы он повторил попытку в других обстоятельствах. И тогда, возможно, ребенок узнает на своем опыте, что красный, по видимости всегда одинаковый материал иногда бывает горячим, а иногда — холодным. И краешек пелены, скрывающей суть происходящего, для этого ребенка приподнимется. Он сможет заглянуть в бездны причинно-следственной зависимости. Будет вглядываться во время как в отражение Бесконечности. Все известное станет в его глазах сомнительным, загадка — более могущественной, чем знание. Он уже не будет доверять случаю, об который можно обжечься.

Так и эти любящие стали проверять механический замок: снова прислонились к двери, не сомневаясь в своем уже сформировавшемся мнении, что уж теперь-то она не откроется. А она возьми да и распахнись, будто ее толкнула невидимая сила…

Конечно, теперь они принялись тщательно изучать замок и дверную ручку, однако решить загадку не сумели. Двойной засов, который кажется совершенно надежным, пока — при открытой двери — находится за пределами дверной рамы. И — послушный любому незваному гостю, как только попадет в предназначенные для него пазы…