Деревянные тротуары - [11]
– Папа! – закричал Петька и бросился к нему. Мужик тоже оглянулся, понял – лицо его приняло удовлетворенное выражение, и самоустранился с сознанием исполненного долга.
Петька повис на Топилине, и так, вместе с ним, тот и подошел к жене. Петькин порыв был как нельзя более кстати.
– Здравствуй! Почему ты вагон не указала? – спросил он, потянувшись, чтобы поцеловать жену в щеку. Она отклонилась – чтобы он не достал – с тяжелой, несошедшей укоризной в глазах.
– Так-то ты нас ждешь…
– Клянусь, Люда, – сказал Топилин. – Вот, смотри! – И, опустив Петьку, полез за телеграммой.
– Ладно, – сказала жена. – Верю. Хотя, по-моему, ты просто опоздал.
– Да клянусь! – взмолился он, протягивая доказательство.
Жена, наконец, словно с сожалением убедившись в его правоте, кивнула на чемодан:
– Пошли.
Он подхватил, и они пошли. Пронесло. Топилин был почти счастлив. Умела она его поставить на место. Казалось, ему отпущены все грехи. Он шел очищенный, удовлетворенный, в считанные мгновения пристегнутый к упряжке. Супруг. И тянул ровно, с мерным привычным усилием налегая грудью.
– Папа, как это ты сам отремонтировал? – спросил Петька. – Ты разве ремонтник?
– Я не один, – сел Топилин на корточки перед сыном, чтобы жена не увидела его лица. Плохо как-то слушалось лицо, когда он вошел в эту, зияющую пустоту.
– А с кем? – ревниво спросила жена, словно почуяла что-то.
– Так… с парнем одним.
– Дорого взял?
– Нет, – сказал Топилин, по-прежнему сидя перед сыном, как бы занимаясь им, и назвал сумму.
– Дорого, – сказала жена. – Если вы вместе.
После ужина он мыл Петьку – с того семь грязей сошло. Накинул большое махровое полотенце, подхватил и на руках отнес в постель. Поцеловал, наказал не высовываться, «а то простудишься», и стал стелить себе, откинув спинку диван-кровати.
– Ты будешь мыться? – крикнул на кухню.
– А как же! – отозвалась жена.
– Тогда подожди, я зубы почищу.
Потом лег, потушил свет. Петька не спал – тихо возился за книжным шкафом, устраиваясь поудобнее, – в мать пошел. Та долго ищет удобную позу, прежде чем заснуть. Нервные все стали. Сам-то он засыпает сразу – как проваливается. Хотя тоже не флегма. А, может, флегма? Видение Кати качнулось перед ним. Катя… Сжало сердце, и глаза защипало. Свет из прихожей падал на новые обои, приклеенные вместе с ней. Катя… Боже мой! Из ванной, как вчера, доносился плеск воды.
«Надо уснуть, – подумал он, – уснуть». Но и засыпая, сторожко слышал, как пришла жена, удивилась его отключенной неподвижности, что-то спросила. Он ответил, с трудом, как из полного забвения, она молча оскорбилась, легла, не притрагиваясь к нему, а он уже спал, спал изо всех сил, боясь ее прикосновения, как ожога, – спал с открытыми в темноте глазами и чувствовал себя ничтожеством.
– Ну что? – спросил Костя. – Финита ля комедия?
– Отстань, прошу тебя, отстань, – сказал Топилин.
– Я ж говорил. Ну, ничего, ничего. Я ничего. Зато теперь у тебя есть, о чем вспомнить. Так, значит, расстались, да?
– Ну, расстались.
– Эх, Топка, Топка. А кто – ты или она?
– Она. А вообще-то я. То есть из-за меня.
– Ну да, я понимаю, понимаю.
– Она умница. Сказала, что не хочет лишать Петьку отца.
Он глубоко затянулся. Глаза пощипывало – то ли от дыма, то ли от мыслей о Кате.
– Тебе еще повезло.
– Как утопленнику.
– Нет, определенно повезло. Все равно в твоей ситуации только такой и может быть финал.
– Какая у меня ситуация?
– Самая конкретная. Когда есть семья, все остальное – это путь по окружности. Он приводит только в исходную точку.
– Бездарно. Все бездарно.
– Брось. Ты просто выбрал не те ориентиры. Как сказал уважаемый философ, человек – это бесплодная страсть. Живи, работай, Петьку воспитывай. У тебя все хорошо.
– Живи, – усмехнулся Топилин. – А ты живешь?
– Я? Вполне. Ну, у меня совсем другое дело.
– А по-моему, то же самое. – Топилин бросил сигарету в урну.– По-моему, Костька, ты однажды сильно сплоховал. И с тех пор тоже по кругу, по кругу. И простить себя не можешь.
– Это ты зря, – сказал он, – не надо. – В голосе его послышалась отдаленная угроза.
– Видишь… – сказал Топилин. И пошел.
Легко сказать – живи. Жить было нечем. Почему-то особенно тяжек был путь на работу и с работы – среди людей. Ощущение своей непринадлежности никому и ничему. Как бы никто его не замечал – будто сквозь смотрели. Пустота прозрачна. Самое удивительное, что жена ничего не почувствовала. Стало быть, так было всегда. Только сам он теперь иначе к этому относился.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Еще будучи мальчишкой, став невольным соучастником преступления и ужаснувшись содеянным, он мечтает вырасти сильным и справедливым, он развивает свои природные способности, дабы помогать людям, он намеревается быть целителем их тел и душ, он учится любви и милосердию. Но роковая цепь обстоятельств, которые, впрочем, едва ли можно назвать случайными, так или иначе снова приводят его к насилию и убийству…В своем новом романе «Массажист» известный петербургский прозаик Игорь Куберский продолжает развивать тему личности, считающей себя абсолютно свободной от каких бы то ни было правил и обязательств, диктуемых обществом.
О так называемой «Войне на истощение»1967–1970 гг. между Египтом и Израилем до сих пор нет художественных произведений, только несколько монографий. В свое время о ней нельзя было писать, а потом ее заслонила другая война — афганская.В центре романа, посвященного событиям этой неизвестной у нас войны, молодой лейтенант, военный переводчик, выпускник Ленинградского государственного университета. В составе советский миссии, оказывающей военную помощь арабам, он становится свидетелем, а подчас и участником боевых действий.
Повесть «Маньяк» - это история безумца, черпающего свои эротические переживания в экстриме. Обычный библиотекарь, по ночам он превращается в человека-паука, висящего на стене дома и разглядывающего в окнах свою очередную жертву, которую он отнюдь не.
«Это был самый неудачный день в моей жизни. Каким-то образом я попал в далекое прошлое нашей Земли, в эпоху стегозавров и бронтозавров, птеранодонов и птеродактилей. Как я из нее выберусь? И выберусь ли вообще?».
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Наша книга — это сборник историй, связанных с репрессиями граждан за их высказывания в социальных сетях. С каждым годом случаев вынесения обвинительных приговоров за посты, репосты и лайки становится все больше. Российское интернет-пространство находится под жестким контролем со стороны государства, о чем свидетельствует вступление в силу законов о «суверенном интернете», «фейковых новостях» и «неуважении к власти», дающих большую свободу для привлечения людей к ответственности за их мнение.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.