Четыре часа.
Фрэнси решила сначала одеться, а потом заняться ужином, чтобы все было готово к тому моменту, когда Бен зайдет за ней. Они пойдут смотреть «Человека, который вернулся» с Генри Халлом, Бен купил билеты. Это их последняя встреча, до Рождества они больше не увидятся. Бен завтра уезжает в колледж. Ей нравится Бен. Ей очень нравится Бен. Ей очень хочется полюбить его. Если бы только он не был так в себе уверен. Если б он заколебался, оступился, совершил ошибку – хоть раз. Если бы почувствовал нужду в ней. Впрочем, хватит. У нее в запасе пять лет, чтобы все обдумать.
Фрэнси стояла перед зеркалом в белой нижней рубашке. Во время мытья она завела руку за голову, и ей вспомнилось, как девочкой она сидела на пожарной лестнице и смотрела на взрослых девушек в окнах напротив, которые мылись перед свиданием. Может, сейчас кто-то так же подглядывает за ней?
Фрэнси посмотрела в окно. И точно, напротив она увидела девочку, которая сидела на пожарной лестнице с книжкой на коленях и пакетиком конфет в руке. Девочка через прутья наблюдала за Фрэнси. Фрэнси знала эту худенькую десятилетнюю девочку. Ее звали Флорри Венди. Фрэнси расчесала длинные волосы, заплела косы и уложила их вокруг головы. Надела новые чулки и белые туфли на каблуках. Перед тем как нырнуть в новое розовое платье, осыпала платочек фиалковой пудрой и заложила в бюстгальтер.
Ей почудилось, что громыхает фургон Фрабера. Фрэнси выглянула в окно. И правда, во двор въехал фургон, такой же коричневый, с теми же золотистыми буквами по бокам. Только теперь это был грузовичок. И управлял им не румяный красавчик Фрэнк, а кривоногий коротышка, освобожденный от призыва.
Фрэнси перевела взгляд на пожарную лестницу – Флорри по-прежнему смотрела на нее сквозь прутья. Фрэнси помахала ей рукой:
– Привет, Фрэнси!
– Я не Фрэнси, – крикнула в ответ девочка. – Я Флорри, ты ведь знаешь.
– Знаю, – кивнула Фрэнси.
Она посмотрела вниз во двор. Дерево, накрывавшее пожарную лестницу своими листьями, как зонтиком, срубили, потому что домохозяйки жаловались – в его ветках застревает белье, которое они вешают сушиться. Владелец дома прислал двух работников, и они срубили дерево, а после развели костер, чтобы выжечь пень.
Но дерево не погибло… нет, не погибло.
Молодое деревце принялось расти из обрубка, и новый ствол обогнул участок с веревками для белья, а потом рванул вверх, к небу.
Елка по имени Энни, которую Ноланы поливали и подкармливали лошадиным навозом, несмотря на их заботу, давно засохла и погибла. А дерево во дворе – которое и рубили, и огнем выжигали, – это дерево живет!
Оно живет! И нет такой силы, которая убила бы его.
Фрэнси еще раз взглянула на Флорри Венди, которая читала на пожарной лестнице.
– До свидания, Фрэнси, – прошептала она.
И закрыла окно.
