Деревня дураков - [18]
– У меня нет денег, – улыбнулась Настя. – А то б я обязательно что-нибудь купила. Бюст Пушкина, например. У моей бабушки был точь-в-точь такой же, только без носа: папа в детстве им орехи колол…
– Нет у нее денег! – перебила старуха. – Тебе, поди-ка, за дураков богато плотят?
Настя смущенно покачала головой.
– Скажешь, мало? Да за мало кто с ними нянькаться будет? Ну, скажи, сколько, – не унималась та.
– Нисколько, – невольно вздохнула Настя, приготовившись выслушать обычный в таких случаях поток слов.
Но старуха оказалась на редкость немногословной.
– Н-да. Чудны дела Твои, Господи, – пробормотала она и отошла на другой конец своих сокровищ.
– Видите, – девушка протянула Мите открытый фотоальбом в кожаном переплете, так естественно, будто они только вчера расстались, – какие удивительные лица у этих людей. Как с другой планеты. Сейчас таких нет.
– А мне, – Митя с удивлением понял, что совсем не дичится, – как-то неловко их разглядывать. Чужая жизнь, чужие семьи. Вот свадьба, ребенок родился, «привет от брата Виктора из Кунгура»… Какое у меня право во все это лезть?
– Я почему-то не чувствую их чужими, отдельными от себя, – Настя склонила голову к плечу. – Просто незнакомые. Но не чужие. Нет.
Притарахтел на своем грузовике детина, грозно замычал на ничего не продавшую мать, сгреб в охапку барахло и укатил в родную деревню, которую доламывал собственными ручищами.
Порой Митя невольно представлял, что будет дальше. Когда немой распродаст по бревнышку все дома, похоронит свою старуху – и останется один на голой земле. Думать об этом, как и вообще о будущем, было страшно. Наверное, поэтому Митя и стал историком: прошлое, конечно, тоже наводило жуть, но оно уже не могло случиться.
Подождав, пока осядет пыль, Настя с Митей медленно зашагали по пустой дороге. На обочине то тут, то там валялись высохшие шкурки сбитых машинами лягушек. Митя хотел проводить девушку до околицы и попрощаться, но Настя неожиданно предложила:
– Пойдемте, я вас с нашими познакомлю? А то я смотрю, вы все вокруг да около ходите, не решаетесь подойти… Не бойтесь, – улыбнулась она, заметив Митино замешательство. – Они не буйные, как думает тот смешной человек. Буйных нам никто бы не доверил!
После службы отец Константин тоже хотел прогуляться до деревни дураков. Но не тут-то было. У Любки случился очередной кризис. Она рассорилась с Костей, вышвырнула из окна его куртку и громогласно грозила уйти жить на лесопилку.
Привлеченные гвалтом, против Любкиной конурки толпились праздные кумушки, на чьих лицах сияло злое удовольствие. Они встретили подбежавшего отца Константина торжествующими взглядами, будто говорили: все твои старания зря. Ему даже захотелось обернуться и крикнуть: «Да, зря! А вы-то чему радуетесь?»
Но в этот момент он увидел Костю и сразу о них забыл. Мальчик сидел в лопухах, прижавшись спиной к забору, ожесточенно рвал вокруг себя траву и тихо, как маньяк, твердил одно слово:
– Ненавижу!
Карточный домик разлетелся – ничего другого с ним и не могло произойти. И на секунду у отца Константина опустились руки. Захотелось уйти. Но вдруг вспомнилось свечение сегодняшней девочки, ее летящее навстречу миру лицо, беззащитный взгляд – стало невозможным отступить. Он шагнул к Косте.
– Ненавижу! – огрызнулся тот.
Однако интонация неуловимо изменилась, и отец Константин понял, что это еще не конец, а только его начало. В Костином голосе, ровно как в Любкиных криках, была бесповоротность, но не было решимости вступить в нее прямо сейчас.
К вечеру гроза миновала, Любка наоралась и прибежала в сарай. Костя, за весь день не сказавший ничего, кроме «ненавижу», хмуро собрался и пошел с матерью домой.
Глава девятая
Деревня дураков
Краснощекий немец Дитрих с мягкой русой бородой, больше похожий на новгородского богатыря, чем на иностранного волонтера, священнодействовал: вытряхивал на землю мусор из больших пакетов и аккуратно раскладывал на три кучки.
Издалека Митя принял Дитриха за одного из безумцев, населявших деревню, и бессознательно замедлил шаг, чтобы оказаться за Настиной спиной.
Честно говоря, Митя вообще предпочел бы вернуться, но стыдился своего малодушия, и главное, не смог бы ничего объяснить этой некрасивой девушке, которая так легко и радостно шагала рядом и, казалось, совсем не сомневалась в его способности выдержать предстоящую встречу.
Румяный Дитрих приветственно помахал им пустой конфетной коробкой.
– Сортировка отходов! – гаркнул он с надрывной хрипотцой ярмарочного зазывалы. – Почти сто процент утилизация! Экология не терпит ущерб! Думать, я дурак? А природа так не думать!
– Тебе помочь? – заботливо спросила Настя, и Митя внутренне содрогнулся от такой перспективы.
– Помочь? О, да! – всплеснул руками Дитрих. – Объяснить люди, что три контейнер! Три! Не один! Я говорить! Они не слышать!
– Ну, потерпи. Они же долго приучаются. Сам понимаешь.
– Ты думать, дело в дурак? Нет! Дело в русский человек! Я два года тусовать с ваши хиппи! Они – не дурак! Все – читать Кастанеда и обсуждать духовность! Но мусор в три контейнера – нет! Я говорить каждый день! Они соглашаться – и кидать в одну кучу! Духовность, твою мать! Россия – большая страна – много места под свалку!
В этой, во многом философской, сказке Натальи Ключарёвой маленький читатель оказывается свидетелем драматических событий. Они происходят в древней стране улиток, народ которой живет по своим законам и верованиям. Как воспримет «улитный народец» идеи, опровергающие старинные традиции? И когда получит весть о таинственном Короле улиток, которого никто не видел, но которого каждый мечтает встретить? В ответах на эти вопросы содержится живой, не назидательный, а пропущенный через сердце урок постижения истины.
«Россия: общий вагон» (претенциозное название выглядит чересчур публицистически, однако это именно роман) - это попытка нарисовать панораму России середины нулевых годов, России «снизу»; единственный, кажется, роман, в котором зафиксирован всплеск народного гнева, связанный с зурабовским законом о монетизации льгот.Студент истфака Никита путешествует по России - «в поисках России». Он тяжело переживает зло, причиненное другим, и возможно, с этим связана его странная особенность - без особых причин он падает в обморок.
Что будет, если патологически одинокий мужчина влюбляется в творческую женщину, вся жизнь которой – сплошной полет, фейерверк и волшебство превращений? Кто кого изменит и изменит ли вообще? Роман Натальи Ключаревой весь создан из звенящих колокольчиков надежды и тихих шорохов разочарований, из женских капризов и мужских сомнений, – эта мелодичная проза идет словно от самого сердца и говорит о главном самыми простыми словами…
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.