Деревия. Одиссея историка Улетова - [14]

Шрифт
Интервал


*****

«Однако какой князь сидит ныне в Киеве? Игорь?

Вот ведь незадача: прослывешь невежей или хуже того, а там гляди и нарвешься на неприятности. И как же узнать?»

Эх, была, не была, попробую наудачу! Авось боги не выдадут, свинья не съест!

— А что, у Игорь-князя ратей нынче много?

— Да куда ж без них, — усмехнулся Борята. — Только древлян замирили, ан вновь не хочет дани давать Малко и весь люд их смердий, да и другие роды будь их воля давно вышли из-под державы киевской.

«Что ж, попал не в бровь, а в глаз. Так держать!»

Вскоре достигли противоположной оконечности острова; здесь расположилась ладно срубленная бревенчатая пристань, к ней был пришвартован паром. А до Киева рукой падать — отблескивали на солнце щиты, копья и шеломы воев на башнях, доносились их переклики.

*****

На пристани собралось не так чтоб много народу: горшечник с десятком горшков в двух больших плетеных коробах; степенный старик, с ним коза и, как в сказке, семеро козлят; неопределенного возраста баба, загонявшая на пристань пощипывающую травку, полнотелую, под стать хозяйке, корову…

Тревожно забилось сердце. Как встретит Киев?!..


9 Владимир Высоцкий. И далее в качестве заголовков часто будут выступать строки из песен, произведений поэтов и бардов.

10 Здесь — одежда.

11 Неизвестная земля (латынь).

12 Из Повести временных лет.




Глава 7. Новобранец

— Вот он, наш батюшка Киев, — молитвенно произнес Горята…

А остальные пассажиры уже торговались о плате за проезд. Горшечник предлагал крынку, хозяйка коровы — молока…

К нависшим над земляным валом дубовым стенам вела бревенчатая мостовая, тянувшаяся от гораздо более широкой, нежели на острове пристани…

— Поди не Царь-град, а все ж… А ты Стоян в Царь-городе-то бывал? — неожиданный вопрос Боряты холодной змеей скользнул по спине. По счастью показался прохожий: сгорбленный ветхий дедуля с трудом переставлял ноги, опираясь на суковатую палку.

— А что старче, князь вече собирает? — спросил Горята.

— Так ведь рать с древлянами, а боле ничего не ведаю, стар уж.

— Вот он твой жребий — ступай широкой улицей и придешь на княж двор. Как знать, свидимся… На, сгодится напервые поры, — Горята протянул небольшой кожаный мешочек с кожаными же завязками… — Ты ведь ныне во изгоях, а по княжьей правде и закону русскому изгоям след помогать.

Поблагодарил… Что ж, на княжий двор, так на княжий двор…


*****

Не легка была дорога — и не потому, что пришлось идти в гору… Ноги то слушались, то немели — так и норовили повернуть вспять.

А в голове назойливо вертелось: «Ты ведь ныне в изгоях…»

В памяти вспыли строки: «Изгои трои: попов сын, грамоте не умеет, холоп, из холопства выкупится, купец одолжает…»13.

А что, изгойство в моем положении, пожалуй, не плохая «стартовая площадка»; изгой, судя по отрывочным сведениям — выпавший из своего круга человек, находящийся под определенным покровительством. Да, и вполне соответствует легенде об ограбленном болгарском купце…

По обеим сторонам улицы узорчатые, расписные обнесенные частоколом терема-хоромы, малые, но все же затейливые избушки, хозяйственные строения, столбы с вырубленными на одном дыхании художественного порыва суровыми ликами пращуров — защитников от злых чар.

От широкой, видимо, торной улицы разбегались, петляя в зелени дубрав, малые улочки и проулки, мощенные деревянными колодами, бревном; кое-где — камнем.

Решил остановиться: оглядеться, заодно, съедаемый любопытством, взглянуть, что же так бодряще позвякивает в кошельке. Благо вокруг ни души — верно, праздность у здешнего люда не в чести.

Долго распутывал замысловато завязанные тесьмы. Ух, ты! Десять серебряных монет! Арабские дирхемы или драхмы — не хухры-мухры! Международная валюта! Да, на первых порах можно не думать о хлебе насущном.

А там? «Христорадничание» здесь явно не в чести. Да и не пристало ученому мужу побираться…

А, значит, вперед!

Княжий двор был приметен шагов за сто. Не малой высоты забор, скорее, крепостные стены. За ними — воплощение замысла искусных зодчих — устремленный ввысь островерхими готическими крышами замок-терем из тесанного, резного бруса.

В общем, властительный чертог представлял собой истинный архитектурно-художественный шедевр; и вычурной красой, и размерами весь ансамбль на фоне окружавших его домов и домишек смотрелся, словно роскошная каравелла средь невзрачных барок и шаланд.

Окованные ворота распахнуты настежь. На посту два грозного вида дружинника, при полной боевой амуниции. Пристальный изучающий взгляд вынудил чуть замедлить шаг…

— Муж аль холоп? — вопрос одного из стражей отнюдь не поверг в замешательство.

— Сам-то не зришь, — произнес с достоинством, чуть задиристо, мало-помалу вживаясь в роль. Великий Станиславский наверняка б порадовался, хотя подобное действо не мог представить и в самых смелых мечтах…


*****

Обширное пространство перед теремом было заполонено мужчинами разных возрастов, начиная лет этак от двадцати и до пятидесяти. Сутолоки, однако, не было, как не было и обычного при таких обстоятельствах шума-гама. Собравшиеся (а их не одна сотня) держались кучками по пять-десять человек. Судя по всему родичи-друзья-соседи.


Еще от автора Сергей Викторович Васильев
Останется память

Альтернативная история. Наш современник при помощи исторического симулятора "попадает" в 1825 год на восстание декабристов. Ход истории может измениться!


Пришлый

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Нелли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цвет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лучший дом

Рассказ написан в соавторстве с Фелицатой http://zhurnal.lib.ru/f/felicata/.


Рекомендуем почитать
Опаленный, том 2

Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.


Тайна Бирюзового дракона

Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.


Последний подарок Потемкина

Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.


Любимая для бессмертного

Мечтаете встретить красавчика, который уведет вас в лучшую жизнь? Мечтайте осторожнее! У меня вот сбылось! Явился, представился богом, наплел о таинственном магическом мире, а потом самым наглым образом выкрал. И вот, я — в другом мире, участница программы адаптации попаданцев. Меня даже устроили на работу. И куда? В швейную мастерскую, плевать, что я шить не умею. Ждут появления магического дара. Но у меня его нет! И вообще, попала я сюда по ошибке! Теперь мне предстоит поднять производство, не вляпаться в отношения со своим же красавчиком-похитителем и понять, почему все решили, что я его невеста. Что значит, он сам так сказал?!


Сам себе князь

Он был обычным японским школьником… австралийским студентом. Сдал экзамены, готовился получить диплом, сделать предложение любимой девушке и начать долгие и мучительные поиски работы, но в какой-то момент что-то пошло не так. И снова — могущественные империи и древние дворянские роды, владеющие силой, что сродни с магией, только сейчас уже не до балов и вальсов. А он — один. И он даже не князь.


Летописец 2

Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…