Деревенский Зорро - [39]
Сыну – за связь с криминальными элементами. И, если Николаю Фёдоровичу с большим трудом, но всё же удалось убедить жену в своей правоте, то Димке пришлось дать матери твёрдое слово: в сомнительных компаниях ноги его отныне не будет.
А Николай Фёдорович вдруг увидел: младший сын незаметно вырос. Хотя внешне он всё ещё походил на несформировавшегося подростка, это была уже личность, имеющая свои убеждения, знания и опыт. Он не стал журить Димку за ошибки и просчёты, а постарался вести с ним разговор, как с равным:
– Ты не против откровенно побеседовать со мной?
Димка глянул на отца и понял: на этот раз серьёзного разговора не избежать.
– Нет, папа, ты же знаешь, я доверяю тебе, как себе!
– Если ты мне доверяешь, почему ни разу не рассказал о своих похождениях?
– А нужно ли было рассказывать? Так было проще и тебе, и мне.
– Но мог, в конце концов, со мной просто посоветоваться. Ты наделал много ошибок. От некоторых я бы мог предостеречь.
– Папа, ты ведь знаешь, ошибки не совершает только тот, кто ничего не делает. Даже если бы я с тобой советовался, они были бы всё равно.
– Да…, может, ты и прав. От ошибок не застрахован никто. Но люди с богатым опытом совершают их гораздо меньше.
– Я знаю, мой опыт с твоим не сравнить. Но ведь бывают и такие моменты, когда опыт может только помешать.
– Ладно, не будем превращать наш разговор в философский спор. Лучше расскажи, что ты там под чёрной маской натворил?
Сын внимательно посмотрел на отца и задал встречный вопрос:
– Скажи, когда ты догадался, что Дублёр – это я?
– Давно. Сначала меня просто удивляли некоторые странности в твоём поведении. Впервые я заподозрил, что что-то не так, когда Егор рассказал, как тебя избил этот Костя. Я-то ведь прекрасно знаю, что ты ходил в секцию каратэ. Да и занятия по рукопашному бою в полку никогда не пропускал. А тут вдруг без боя уступил какому-то Косте. Я никак не мог понять, зачем тебе это нужно? Ну, а когда ты устроился работать к Краснову да ещё стал у него мальчиком на побегушках, пришёл к выводу: мой сынуля задумал какую-то авантюру. А дальше, анализируя все "громкие" дела, я лишь всё больше убеждался в правоте своего вывода. И, честно говоря, постоянно ждал: однажды ты ко мне придёшь и обо всем расскажешь.
– Я несколько раз хотел тебе рассказать, но каждый раз передумывал. Ты мог невольно выдать меня. Когда в деревне о чем-то знают трое – это уже не тайна!
– Второй посвящённый, надо полагать, Витька?
– Да, он знает всё. Это мой самый лучший друг и помощник.
– Вы с самого начала "работали" с ним вдвоём?
– Нет, сначала я был один. Помнишь историю с магнитофоном? Потом убийство деда Евсея. Я тогда оказался там случайно. Слышал их крики. Когда они ушли, зашёл в дом. Увидел деда и провода, отключил пробку и напечатал записку участковому.
– Ты печатал на нашей старой машинке? А я-то думал: ты отстукиваешь на ней свои рифмушки!
– Рифмушки тоже. И все записки отпечатал на ней. Поэтому её и прятал.
–Теперь мне понятно, почему ты просил никому не рассказывать про эту машинку. Я принял это за юношескую стеснительность. Но почему ты избрал вариант этого Зорро? Ведь можно было как-то иначе!..
Димка видел, отец мучительно подбирает слова, чтобы не обидеть его. Он чуть печально усмехнулся:
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, папа. Это сильно смахивает на доносительство… И очень большая часть моих сверстников, воспитанная на всех этих "общечеловеческих ценностях", назовёт меня просто стукачом… Но это не так. Я ни на кого не клеветал, а разоблачал только преступников. Мы, молодые, но тоже видим: вся эта мнимая свобода – всего лишь ширма для ловких и двуличных людей. Мне противно видеть, как они жируют за счёт тех, кто честно работает. И никто не может им помешать. Вступить с ними в открытую борьбу я не могу. Если бы и попробовал, меня бы просто размазали. Поэтому помогал милиции тайно. Вернее мы с Витькой. А факты мы всегда давали проверенные. Благодаря им, у милиции был шанс раскрыть всё по горячим следам.
– Хорошо, сын, ты меня убедил. Об этом хватит. Мы не закончили про Витьку!
– С Витькой мы крепко поругались, когда я пошёл работать к Краснову. У того собрался хороший гадюшник. Власов, Жабров, Хамитов, да и Иваньков с Лизичевым – сволочи порядочные. Чтобы развалить это гнездо, нужно было войти к ним в доверие. Я представился простачком, которого легко приручить и использовать. Краснов на это клюнул. А Витька стал считать меня чуть ли не врагом. Потом мы помирились. И когда обкатывали на "аэродроме" мотоцикл, я ему всё рассказал. Дальше мы "хулиганили" уже вместе.
Слушая Димку, Николай Фёдорович всё больше приходил к мысли: сын из тех мерок, с которыми они с матерью к нему подходили, вырос. Эти ребята во многом правы. В обществе, где во главе всех "общечеловеческих ценностей" стоит доллар, а все стороны жизни пронизывает дух быстрой и лёгкой наживы за счёт более слабого, бороться с преступностью законными способами становится всё сложнее. Человека, открыто выступившего против криминала, быстро ломают. Так, может, и впрямь против тех, кто повсеместно насаждает кодекс уголовных отношений, более эффективными будут методы этого же кодекса? Но тогда получится замкнутый круг. И из этой криминальной ямы уже не выбраться.
По космическим меркам падение крупного метеорита на Землю вполне реально, но это поставит человечество на грань выживания. Герои книги встречают удар стихии в сибирской тайге. В экстремальных условиях они остаются людьми и борются не только с разгулом стихии, но и с антигероями, которых общепланетная беда превратила в зверей.
В книгу вошли две пьесы: «Дом на волне…» и «Испытание акулой». Условно можно было бы сказать, что обе пьесы написаны на морскую тему. Но это пьесы-притчи о возвращении к дому, к друзьям и любимым. И потому вполне земные.
Странная история о странном месте под названием Лаэрен, населённом странными персонажами, которые играют в не менее странные игры — ЖЕСТОКОСТЬ, ИНФАНТИЛЬНОСТЬ, ОДИНОЧЕСТВО. И в этот мир попадает наша героиня, которой предстоит создать свою игру — ИСТИНУ — и понять, так ли необычны окружающие ее или просто скрывают то, что хочет скрыть любой, вычеркнуть из своей жизни. У каждого свой мир. Своя история. Откройте для себя Лаэрен.
В книге несколько циклов. «Африканский капкан» — добротная проза морской жизни, полная характеров, событий и самого моря. Цикл «Игра» — вариант другой жизни, память о другой стране, где в дебрях слов о демократии и свободе, как на минном поле — взрывы и смерть одиноких душ. Цикл «Жажда» — рассказы о любви. Подкупает интонация героев: звучит ли она в лагерном бараке или из уст одесситки и подгулявшего морячка. А крик героини: «Меня томит жажда радоваться и любить!» мог бы стать эпиграфом книги.
Есть много в России тайных мест, наполненных чудодейственными свойствами. Но что случится, если одно из таких мест исчезнет навсегда? История о падении метеорита, тайных озерах и жизни в деревне двух друзей — Сашки и Ильи. О первом подростковом опыте переживания смерти близкого человека.
История о том, как медиа-истерия дозволяет бытовую войну, в которой каждый может лишиться и головы, и прочих ценных органов.
Кира ворует деньги из кассы банка на покупку живого верблюда. Во время нервного срыва, дома раздевается и выходит на лестничную площадку. За ней подглядывает в глазок соседка по кличке Бабка Танцующая Чума. Они знакомятся. Кира принимает решение о побеге, Чума бежит за ней. На каждом этаже им приходится вместе преодолевать препятствия. И как награда, большая любовь и личное счастье. Эта история о том, что в мире много удивительного, а все светлые мечты сбываются. Все герои из реальной жизни.