Деревенский Зорро - [24]

– Хорошо, Валерий Иванович, – ответил теперь уже Димка. – Будет сделано!

Приятели направились в сторону Витькиного дома. Краснов проводил их взглядом, посмотрел на часы и направился в каморку, которую он ласково именовал "моя конурка".

В назначенное время приятели прибыли к Краснову. Тот бросил взгляд на часы, похвалил их за точность и с серьёзным выражением на лице начал разговор:

– Я хотел с вами поговорить об одном деле… Если хотите, даже собираюсь у вас просить совета…

Он сделал паузу. Ребята застыли в позе учеников, почтительно внимающих опытному педагогу.

– Дело это касается человека, действующего под кличкой Дублёр… Вы ведь, наверняка, хотите знать, кто скрывается под этим псевдонимом? Да и Витин отец, как я слышал, не может отыскать своего помощника…

Краснов чуть заметно усмехнулся и, повернувшись к Витьке, вдруг внезапно спросил:

– Кстати, куда это твой отец сейчас поехал?

Не ожидавший вопроса паренёк махнул в сторону асфальтового завода:

– Туда!.. В Ипатовку, – и сообразив, что его "купили", заморгал глазами. – А как Вы узнали, что он уехал? Ведь я об этом не говорил!

Валерий Иванович рассмеялся:

– Эх ты! Торопыга. Соврал, да неудачно! Я ведь знаю: он у тебя заядлый рыбак… Сегодня всё село рвануло в Пантелеевку. Там карп бешено клюёт. А Пантелеевка совсем в другой стороне!

– Да не соврал я, – возмутился Витька, – он мне сам сказал, что поехал на рыбалку, на ипатовский пруд! А Ипатовка как раз там! – и он снова показал рукой в сторону асфальтового завода.

Валерий Иванович посерьёзнел:

– Ну ладно… По части, где кого ловить, твоего отца никто не переплюнет… О моем деле, пожалуй, мы поговорим с вами как-нибудь в следующий раз. Коль все поехали на рыбалку, попробую попытать счастья и я… А вы бегите домой.

Ребята вышли на улицу и пошли в сторону центра. Когда подходили к Витькиному дому, их обогнала машина Краснова. В ней кроме хозяина сидели Власов, Жабров и Топтыгин. Автомобиль умчался в сторону, противоположную той, куда уехали участковый и Матюхин.

Они ехали в заброшенную деревеньку, что располагалась всего в двух километрах от села. Жители деревни давно разъехались. Теперь это был заросший бурьяном пустырь, вплотную примыкавший к лесу. Из строений сохранились только покосившийся деревянный дом и два старых сарая.

Краснову казалось: он полностью разгадал Дублёра. О том, что на старом хуторе состоится разборка, знал только Топтыгин. И именно он предупредил участкового. По тому, как быстро тот отреагировал на сообщение, чувствовалось: Ерохин полностью доверял охраннику. Значит, Топтыгин был у милиционера штатным информатором. И за это он должен быть наказан.

Они вышли из машины и зашли в сарай. Бывший десантник слишком поздно понял, что объектом разборки будет он сам. Его оглушили и связали. Потом привели в чувство и начали бить, перемежая побои с допросами. Топтыгин признался, что был у Ерохина и рассказал тому о готовящейся расправе над Матюхиным. Но в том, что работал на милицию и писал записки, так и не сознался. В конце концов, упрямство Топтыгина довело всех до бешенства. Они били его до тех пор, пока он не потерял сознание. Власову показалось, что десантник мёртв. Чтобы скрыть следы, преступники прибегли к испытанному способу. Они подожгли сарай и уехали в райцентр, чтобы обеспечить себе алиби.

От дыма и огня Топтыгин пришёл в себя. Он почувствовал, кто-то тащит его к выходу. Ему почудилось, будто это однополчане, друзья-десантники. Они были в камуфляжной форме и масках, в каких обычно ходили на спецзадания. Он жадно вдохнул свежий воздух и попытался с ними заговорить, но снова впал в обморочное состояние.

Были уже сумерки, когда к догорающему сараю подъехал Ерохин с людьми. Они сразу же наткнулись на лежащего без сознания Топтыгина. Ерохин облазил весь пустырь, но ничего, заслуживающего внимания, не обнаружил. Единственной уликой мог быть только след от мотоцикла, уходящий в лес. Но это, скорее всего, был случайный мотоциклист, проезжавший ещё днём.

Топтыгина увезли в районную больницу. Он выжил и поправился. К нему приходили следователь и участковый. Десантник разговаривал с ними вполне доброжелательно. Однако, на вопросы, кто его избил и хотел сжечь в сарае, отвечал, что ничего не помнит. Он не боялся бывших "коллег" по работе, но получил записку с угрозами в адрес родных. Поэтому здраво рассудил: когда выйдет из больницы, найдёт способ рассчитаться со своими обидчиками, а пока лучше помолчать.

Ну, а в селе бурно обсуждали это событие. Люди не сомневались, Топтыгин и был тайным Дублёром, который изрядно насолил местным преступникам, за что те и свели с ним счёты.

Большегоринцы жалели Топтыгина. Душевное состояние людей было сродни человеку, прочитавшему детективный роман. Дублёр был раскрыт. Исчезла тайна. И вместе с ней исчезло ожидание очередного приключения, а может быть даже и чуда. И всё же это не воспринималось людьми как трагический конец. Жизнь продолжалась. Была ещё жива надежда. И эта надежда не давала поверить в то, что торжествующее и на этот раз зло победило окончательно.

Глава 4

К моменту, когда Топтыгина выписали из больницы, большегоринцы уже обсудили все подробности этой истории. Люди знали: Топтыгин ни на кого не стал заявлять. И, как его не допрашивали, не сознался в том, что помогал милиции. И правильно сделал. Какой бы дурак в наше время сознался, что помогал разоблачать преступников. Это всё равно, что подписать самому себе приговор.