Деревенские ремесла в средневековой Европе - [39]

Обычно выварка соли для вотчинника входила в число сезонных деревенских работ, выполняемых крестьянами. Существовали и особые солевары, специально занимавшиеся добычей соли; но многие места, где они группировались особенно густо, были уже в XI—XII вв. скорее городками и промысловыми слободами, нежели аграрными поселениями (например, знаменитый город Дройтвич и ряд местечек в Чешире). Рента с салин шла деньгами, солью или в комбинации соли и денег, что свидетельствует о непосредственных рыночных связях солеваров. В целом можно говорить о значительной специализации в области соледобычи, которая, оставаясь в рамках манориальной деревенской системы, формировала профессионально-экономический профиль отдельных лиц и целых поселений.

Из других промыслов крестьянства более всего товаризовалось рыболовство, важность которого, как уже указывалось, еще более усиливалась из-за особого места рыбы в рационе христианской Европы. Наряду с единичными рыбаками и специализированными рыболовецкими поселениями, более всего характерными, конечно, для прибрежных районов и островов, рыбу на рынки — непосредственно или через оброки — поставляли многие рядовые крестьянские хозяйства. Развивалось и рыбоводство, прежде всего разведение угрей в прудках, у мельничных запруд; в этих случаях мельница нередко входила вместе с запрудой в состав одного держания, оброк с которого обычно взимался угрями. [105]

Глава VII. Деревенское ремесло, город и эволюция крестьянства на первом этапе развитого феодализма

В предыдущей главе отчасти говорилось о социальных последствиях эволюции сельских ремесел в этот период — для них самих, для класса крестьянства и для города. Тема эта, вследствие своей важности, заслуживает специального рассмотрения.

Ремесленные занятия в деревне XI—XIII вв. и дифференциация крестьянства

Как можно было убедиться, степень ремесленно-промыслового уклона деревенских хозяйств была неодинаковой. В тех странах, где крестьянские промыслы и ремесла в XI—XIII вв. являлись заметным общественным явлением, они были представлены одновременно в трех формах: 1) домашней — как подсобные к земельным занятиям крестьянских семей, 2) полупрофессиональной — как занятие крестьян-ремесленников и 3) в форме профессионального занятия особых деревенских специалистов.

Профессиональное, а затем и социальное размежевание выходило за местные рамки, смыкалось с процессом экономического районирования, так как концентрация ремесел и промыслов, выделение промысловых и ремесленных поселений и районов сообщало своеобразное направление развитию соответствующих областей. Так, в Англии X—XIII вв. Ланкашир и другие животноводческие районы славились шерстью и дубильным промыслом; Йоркшир, особенно его возвышенные районы (Упланд) — горнорудным и кузнечным делом, шерстоткачеством и сравнительно молодым там сукноделием; те же ремесла получили распространение в графствах по реке Северн, в поясах больших городов и в деревнях вокруг болот. В кентских деревнях, как и на юге Англии, особенно в Сассексе, занимались ремеслами, связанными с местным же городским судостроением: обработкой дерева, изготовлением гвоздей, болтов и полос из железа, канатов, парусины и т. д. На Руси также выделились районы, известные особенным развитием ремесел и промыслов: железодобычей и обработкой металла — Новгородская, Галицкая, Черниговская земли; добычей соли — междуречье Волги и Клязьмы земли по Вычегде, на побережье Белого моря и др.; [106] медом и воском славилась Муромо-Рязанская земля и т. д. Углубление районирования деревенского ремесла и промыслов составило, как видно и из истории других стран, важную часть складывания внутреннего и международного, рынков.

Товаризация деревенских ремесел и специализация ремесленников по-прежнему были связаны также с характером ренты, особенно ее коммутацией. Возрастание доли денежных рент очевидно уже в конце XI в., когда деньги не только включались в большое число смешанных повинностей, но были исключительной формой чинша с ряда категорий держателей. Соотношение размера, вида и состава ренты варьировали по районам континента, но в целом с рубежа XII—XIII вв. денежная рента стала преобладать. Иногда и за натуральным оброком фактически стоял денежный чинш, в частности если продукты проходилось покупать на рынке, например перец, соль, сельдь, шпоры или перчатки.

Развитие денежной ренты активизировало участие деревни не только в товарном обращении, но и в товарном производстве. Если продуктовый оброк, как мы видели из материалов раннего средневековья, допускал и стимулировал товаризацию крестьянского хозяйства за счет части избыточного труда, не поглощенного рентой, то денежный чинш, распространившийся с развитием городов, рынка, государства, стимулировал и закреплял прямые рыночные связи крестьянского хозяйства. К товарному потоку первыми подключались обычно наиболее динамичные разделы крестьянского хозяйства. «Легче отчуждаемой» продукцией очень часто оказывались именно продукты несельскохозяйственных занятий, так что товаризация рядового крестьянского хозяйства путем его непосредственного контакта с рынком нередко начиналась и происходила именно за счет несельскохозяйственного производства. Одновременно денежный чинш фиксировал профессиональную трансформацию крестьянина — там, где этого требовала совокупность местных условий.